Но представитель новой части подмигнул мне:
— А ты шутник! Ну что ж, нам свои Теркины нужны. Дорога длинная будет.
Я хотел возразить, но другой командир скомандовал:
— Отставить разговорчики!
Так со своей подушкой и «опытным стажем» я поехал в Иран за машинами.
* * *
Командир отделения в новой части был у нас маленький и сердитый. А я, как на грех, оказался очень похож на одного своего однокашника, большого шкоду.
Заметив за ним какой-то грех, командир отделения хотел ему всыпать (дать наряд вне очереди), но виновник сбежал. Антонов почему-то решил, что это я «ослушник», и на поверке приказал:
— Демьянов, пойдете в распоряжение повара (а я только вчера ходил чистить картошку: была моя очередь)…
Сколько я ни возражал, не помогло. Я разозлился и, посмотрев на своего командира отделения сверху вниз, сказал:
— Спасибо вам за новую поговорку!
— Это за какую? — спросил Антонов.
— А знаете, есть пословица: «Мал золотник, да дорог!»
— Ну?! — промычал Антонов.
— А теперь еще другая будет: «Мал золотник, да вреден!»
Зашагав к выходу из казармы, я хотел взять туда и свою подушку, но Антонов закричал:
— А-а! Подушечку берете! Вы потому и грубите, что мягко спите! Не положено с пуховиками на войну ездить! — И выбросил мою подушку в окошко.
А возле казармы оказался очень игривый пес Барон, принадлежащий командиру нашего полка. Барон схватил мою подушку и бросился наутек. Несколько солдат-шоферов побежали за ним. Барон мотал головой из стороны в сторону, и подушка болталась у него в клыках, что маятник. Из нее стал вылетать пух. Но пес не обращал на это внимания и со своей добычей заскочил в здание штаба. Шоферы в растерянности остановились и повернули обратно, а я, разгорячившись, влетел в раскрытые двери здания.
В штабе, видимо, закончилось какое-то совещание. Барон тыкался носом в колени командиру полка и повизгивал: наверное, ждал похвалы за «добычу», а подушка с рваным боком лежала на полу. По штабу кружились легкие неторопливые пушинки, напоминающие в этой жаркой стране наш русский снег.
Запыхавшись, я перешагнул порог и двинулся вперед. Потом вытянулся в струнку и отдал честь. И тут же с языка сорвалось:
— Это моя подушка, «домашняя». Разрешите ее взять!
Раздался дружный хохот.
— А перину ты не захватил с собой? — спросил начальник штаба.
— Не знал я, что у меня такие предусмотрительные солдаты, — сказал командир полка. — Я вот не додумался до этого!
Задыхаясь от волнения, я рассказал всю историю с подушкой и как она много раз выручала меня и других на бесконечных фронтовых дорогах.
