— Сейчас, ребята, погодите. — Водитель «четвёрки» уже достал из-под сиденья моток проволоки и вязал лежащему мужику ноги. Повернулся ко мне. — Сейчас. Ты, парень, иди отвлекай эту, в будке которая сидит, железнодорожницу, а мы этих к рельсам привяжем. Чтоб знали. Давай, потащили.
Я двинулся к будке, но Георгий Семёныч поймал меня за рукав и вернул на место.
— Да брось ты, — сказал он водителю, который уже связал второго. На хрен тебе эта пьянь сдалась, возиться с ними. У тебя ж здесь дача, наверное, недалеко, а привяжешь к рельсам, так проблемы с мусарней себе на голову заработаешь.
— Чепуха, потащили гадов. Научим их.
— Послушай, приятель. Брось их на хрен, правду говорю.
— Да мне-то вообще по барабану. Я ж тебе помочь хотел. За такое ведь учить надо. — В голосе явно слышалась обида. — Не хочешь — не будем. Только потом они опять машины бить пойдут.
Он ещё раз пнул темнеющее на асфальте тело и сел за руль. Хотел что-то сказать, но просто махнул рукой, — передумал. Из «четвёрки» с интересом глядели детские мордочки. Потом они проехали мимо. Мы тоже уселись в машину.
— Крутой мужичара, — сказал я.
— Сто лет такая крутизна на хрен не нужна. Привязал бы и сел. И мы бы сели. Нет, у меня твёрдое правило на всю жизнь — никогда не соваться против закона. Крутись, вертись там, где можно, а в такие дела я не ввязываюсь. Сядешь не за хрен собачий, и всё твоё кручение и верчение никому не нужно. Кто семью тогда кормить станет?
Он пристегнулся, подумал, а потом добавил:
— На закон плевать можно, только когда оборот уже большой. Понял, нет?
Когда я взялся за ремонт потолка в кухне новой квартиры, дело пошло не так быстро. Сдирать обои и плинтуса было приятнее. Потолок кухни был похож на тёрку — старая масляная краска вздулась пузырями и потрескалась. Она отчищалась с трудом, вместе с ней отваливались ещё и куски штукатурки. В общем, я ободрал всё до плиты, а потом стал шпатлевать. Поверхность получилась на удивление неровная. Тогда я решил зачистить её наждачной шкуркой, и белая тонкая пыль покрыла всю квартиру.
С начала учебного года на время ремонта у меня в этой квартире поселились два парня из Омска. Один из них — Денис — учился со мной на одном курсе, изучал хинди, а другой был просто дэновским земляком, другом детства, и его звали Лёхой. Дэн был, пожалуй, единственным, с кем я сдружился в институте. Кликуха у него была Сяопин — Дэн Сяопин, хотя на китайца он был совсем не похож, рожа сибирская. Просто так получилось, наверное, из-за того, что его Дэном звали.
