У переезда через железную дорогу опустился шлагбаум. Мы не успели. Сзади притормозила «четвёрка» с матрасами на верхнем багажнике. Куча детей в салоне. На самом верху к матрасам было привязано два стула и удочки. Дачный сезон уже закончился, а я за лето только и выезжал из города что по своим церквям. Даже на рыбалку ни разу не вырвался. И осень так пройдёт, останется только воспоминание, что однажды утром воздух такой свежий был, и горизонт почище казался.
— Японский-то бог! Опять торчать будем, время терять. Надо, Серёга, с умом, с умом. Вот я, например, если за день кого-нибудь хоть на копейку не обставлю — всё, день просто так прошёл. Потерян день. Поэтому и деньги идут, и дела идут. Думаешь, у меня одни эти иконки? Да это старт, начало только. Сейчас надо магазин открывать, за товаром в загранку ехать. Спешить надо, здоровья-то ни хрена не осталось. А ты — на пенёк. А этому, блин, дураку что надо ещё?
С обочины на дорогу вылез мужик, постучал нам и начал показывать что-то на пальцах. Георгий Семёныч опустил стекло.
— Чего тебе?
— Командир, подбрось до посёлка. Или сотку дай.
— Больше ничего не надо?
— Ну, прошу как человека, подбрось нас с товарищем. Или сотку дай.
— Иди у других проси.
Подошёл товарищ с ломом в руках, а поезд — длинный товарняк — всё тянулся.
— Ёлки, товарищ нашёлся ещё. Докуда, говоришь везти-то?
— Ну, там это по трассе, короче, недалеко. Скажем, докуда. Мужик, я прошу, отвези нас. А то машину разобьём.
Георгий Семёныч в задумчивости посмотрел на проплывающие вагоны.
— Ладно, иди с той стороны садись, у меня здесь дверь не открывается.
— А ты довезёшь?
— Ну, сказал же, довезу, сейчас вот поезд пройдёт, и довезу. Пусти, стекло подыму.
Прошёл последний вагон. Мужик послушно убрал руку, и Георгий Семёныч поднял стекло, потом поманил мужика пальцем, и когда тот наклонился, ударил его дверцей и газанул. Шлагбаум начал подниматься, товарищ занёс лом, но немного опоздал и промахнулся.
Проехали. Сразу за переездом «жигулёнок», идущий сзади, посигналил фарами. Георгий Семёныч притормозил и вышел, я за ним. Водитель «четвёрки» тоже выбрался из машины, неясно улыбаясь в сумерках, и мотнул головой назад.
— Не попали, вроде, а? Но за такое учить надо.
— Надо, конечно. Если б поезд не прошёл, то может, и попали бы.
Мужики с той стороны переезда уже подходили. Водитель «четвёрки», не дожидаясь, пока товарищ размахнётся своим ломом, влепил ему ботинком в промежность, а Георгий Семёныч по-старинке разбил второму лицо кулаком. Оба легли на месте. Я только смотрел.
