— Продовольствие, — негромко проговорил грек. — Всё продовольствие, керосинка, горючее, компасы.
Несколько мгновений Мэллори стоял в растерянности. С одной стороны, нельзя терять ни минуты, с другой — они не могут остаться на этом голом, незнакомом острове без еды и топлива.
Положив свою большую руку на плечо товарища, Андреа проговорил:
— Тем лучше, Кейт, — усмехнулся грек. — Наш усталый друг капрал Миллер только обрадуется… Пустяки.
— Конечно, — ответил Мэллори. — Конечно. Сущие пустяки. — Отвернувшись, он дёрнул за шнур и проследил, как скользнула верёвка через край утёса.
Спустя четверть часа из мрака, ежесекундно освещаемого вспышками разлапистых молний, возникла мокрая, всклокоченная голова Кейси Брауна. Несмотря на почти непрерывные раскаты грома, послышался отчётливый голос шотландца, выражавшегося на англосаксонской фене. Поднимался он с помощью двух верёвок.
Одна была пропущена сквозь крючья, вторая использовалась им для подъёма поклажи. За эту-то верёвку и тянул Андреа. Обмотав верёвку вокруг себя, Кейси решил завязать её беседочным узлом. Но вместо беседочного у него получился скользящий узел, и в результате Брауна едва не перерезало верёвкой пополам. Он всё ещё сидел, устало опустив голову, не в силах снять со спины рацию.
Дважды дёрнулась в руках Андреа верёвка: это поднимался Дасти Миллер. Прошло ещё пятнадцать минут, тянувшихся как вечность. Каждый звук, возникавший в промежутках между раскатами грома, воспринимался капитаном как признак приближения немецкого дозора.
Тут появился Дасти Миллер. Поднимался он медленно, но верно. Достигнув вершины, он замер, пошарил рукой по поверхности утёса. Мэллори наклонился к лицу янки и отшатнулся, поражённый: у капрала были плотно сжаты веки.
— Передохни, капрал, — ласково проговорил новозеландец. — Приехали.
Медленно открыв глаза, Дасти Миллер с содроганием посмотрел вниз и в ту же секунду на четвереньках кинулся к каменной гряде. Подойдя к нему, Мэллори полюбопытствовал:
— А зачем ты закрыл глаза, когда очутился наверху?
— Не закрывал я глаза наверху, — запротестовал Миллер.
Мэллори промолчал.
— Я зажмурился внизу, — устало объяснил капрал. — И только на вершине открыл глаза.
— Как? — недоверчиво посмотрел на него капитан. — И ни разу не оглянулся?
— Я же объяснил, шеф, — укоризненно произнёс Миллер. — Ещё в Кастельроссо. Если я перехожу улицу и мне надо подняться на тротуар, то я должен ухватиться за ближайший фонарный столб. Вот оно как. — Американец умолк, посмотрев на Андреа, наклонившегося над пропастью, и передёрнул плечами. — И натерпелся же я страху, братишка!
