— Не видишь, я занят. — Увидев солдата, он замолчал, потом сердито спросил:
— Какого хрена надо этому заморышу?
— Документы и пропуска, которые выдал нам герр генерал. Они в каюте.
Андреа, ворча, спустился вниз. Заведя на берег конец, преодолевая течение, они подтянули корму и протянули солдату бумаги. Предъявленные документы не отличались от тех, какие, в случае нужды, они предъявят на острове Наварон. Качество их было отменное. И бумаги, и факсимиле подписи генерала Гребеля были мастерски изготовлены в конторе Дженсена.
Сложив бумаги, солдат буркнул что-то вроде «спасибо».
Совсем мальчишка, не больше девятнадцати. Славное, открытое лицо, очень худенький. Не то что громилы из «Панцер-СС», подумал с облегчением Мэллори. Такого пацана не хотелось бы убивать. Но выведать всё, что можно, не мешает. Он кивнул Стивенсу, чтобы тот передал ему ящик с мозельвейном. Молодец Дженсен, ничего не упустил из виду… Ткнув пальцем в сторону сторожевой башни, капитан спросил:
— Сколько вас там?
Солдат сразу насторожился.
— Зачем вам это надо знать? — спросил он враждебно.
— Ну, что за люди? — всплеснул руками Мэллори. — Никому не верят. Думают, кругом одни враги… — Капитан умолк, потом стал продолжать:
— Неохота, чтоб всякий раз повторялась одна и та же история, — объяснил он. — Через пару деньков мы снова пойдём на Самос. А у нас есть лишний ящик мозельвейна. Генерал Гребель хорошо снабжает своих… своих помощников… Вас, верно, там припекает на солнце-то. На, по бутылке на нос. Сколько всего надо?
Упоминание о том, что греки ещё вернутся, имя грозного генерала, мысль о том, что скажут товарищи, узнав, что он отказался от столь заманчивого предложения, перевесили чашу весов. Забыв о принципиальности и бдительности, солдат нехотя ответил:
— Нас всего трое.
— Получай свои три бутылки! — весело воскликнул Мэллори.
— Следующий раз хок привезу. — Запрокинув недопитую бутылку, он произнёс:
— Prosit! — И, гордый тем, что умеет изъясняться по-немецки, прибавил:
— Aufwiedersehen![2]
Солдат что-то пробормотал. Постояв в нерешительности, смущённо поглядел на бутылки, круто повернулся и неторопливо пошёл вдоль берега.
— Их всего трое, — задумчиво проговорил новозеландец. — Это меняет дело…
— Поздравляю, сэр! — перебил его Стивенс. В голосе его звучало восхищение. — Отличное представление!
— Отличное представление! — передразнил его, высунувшись из машинного люка, Миллер. — Я ни хрена не понял, но это было потрясно, шеф! Будь моя воля, я в вам «Оскара» присудил!
