Впрочем, на этих путях самым важным было отличить имперфект от аориста. А все остальное, как в стихах, так и в прозе, почти совсем не замечалось. Иной раз школьники, переводившие Геродота, начинали смеяться над каким-либо его забавным анекдотом, и тогда еж искренне впадал в изумление — он решительно не мог понять, как это за греческим текстом можно вдруг увидеть что-либо смешное или непосредственно связанное с жизнью.
Итак, в это серое утро урок греческого языка протекал спокойно и мирно. Тот, кто не хотел отвечать, ссылался на нездоровье, и тогда ёж выискивал другого ученика, который был бы способен выдержать его напор, и сидел, вооруженный переводом, словарем и примечаниями.
В девять часов ёж собрал все свои вещи и пошел в другой класс.
Следующий урок тоже прошел тихо и мирно. Это был час адъюнкта Борринга с его перьями. Помимо географии, он преподавал историю. Так как в классе теперь остались только латинисты — Толлейв и Рейнерт стали моряками, остальные просто исчезли, — ученики отвечали только с помощью подсказки.
Историю Борринг преподавал по своей особой методике. Обычно он спрашивал ученика именно так, как спросил сегодня Мариуса, вызвав его отвечать:
— Скажи, Мариус, в каком году счастье отвернулось от Карла Двенадцатого?
Мариус неплохо вызубрил отрывок о Карле Двенадцатом, но он позабыл, что счастье отвернулось от Карла в 1708 году. И поэтому Мариус промолчал.
Подув на очиненное перо, Борринг снова спросил:
— Ну, когда от Карла отвернулось счастье?
Тут Абрахам подсказал Мариусу. И Мариус, к всеобщему удовлетворению, вспомнил, что счастье отвернулось от Карла в 1708 году. И тогда все остальное сошло гладко.
Между тем в классе стало невыносимо жарко. Мортен Толстозадый накалил печку докрасна. И в перемену пришлось открыть все окна.
Начался урок норвежского языка. Это занятие вел ректор. Он вошел в класс с тетрадями для сочинений и тотчас спросил:
— Кто подкладывал дрова в печку?
Ответа не последовало, и тогда ректор повторил свой вопрос, но уже более строгим тоном.
Первый ученик класса Брок ответил:
— Мне кажется, что дрова в печку подкладывал Мортен Крусе.
Ректор сердито сказал Мортену Толстозадому:
— Так вот ты чем занимаешься! А ну, подойди сюда и отыщи мне тот параграф школьных правил, где говорится, что ученики должны сами топить печи!
Квадратный и грузный Мортен подошел к картону со школьными правилами и уставился на них.
— Ну, ну, голубчик, отыскивай поскорей этот параграф! Или тебе надо помочь в этом?
