— Нет, не на обеих, — упрямо отвечал Пер Карл.
— Нет, на обеих! Это мы сейчас выясним; я хочу раз навсегда положить этому конец! — раздраженно сказал Мортен. Сегодня он решил истреблять непорядки в корне.
Когда они подъехали, Мортен не успел помочь Мадлен выйти из коляски, главным образом из-за своего рвения поскорее установить эту опухоль, и девушка слышала, поднимаясь по лестнице, как они еще разговаривали и шумели в конюшне.
Комната Мадлен выходила на запад. Окно было открыто, когда она вошла. Она хотела его закрыть, но сад был так хорош в чистом лунном свете, что, подойдя к окну, она встала коленями на стул и стала смотреть вниз.
Луна поднялась еще не настолько высоко, чтобы светить прямо в окно. От угла дома на кустарник падала косая тень, и треугольник у стены дома оставался в темноте.
Выглянув в окно, Мадлен увидела, что и окно йомфру Кордсен открыто. Она хотела было окликнуть старушку, с которой была уже в дружеских отношениях, но решила лучше насладиться одиночеством в этот чудесный осенний вечер.
В этой части сада было особенно много больших деревьев и заросших аллей. Старый пруд, в котором в былые дни водились карпы — они, наверно, водились там и теперь, но никто ими не интересовался, — поблескивал, окруженный тростником, а с другой стороны стояла старая беседка, почти скрытая кустами, которые никогда не подстригались.
Сад был почти заброшен. Ухаживали только за той частью его, которая примыкала к главному фасаду.
Вдоль стен росли ряды осин, листья которых уже начали желтеть и осыпаться на дорожки аллей. По почти на всех других деревьях листья еще держались, хотя уже был сентябрь. Рябина начинала краснеть, и в ярком лунном свете блестели большие гроздья ягод среди листвы, лишь местами позолоченной и пестревшей ярко-красными полосками. Старые буки, посаженные еще в годы юности прадеда младшего консула, далеко простирали свои зеленые ветки; блестящая темно-зеленая листва образовала пышные арки, свешиваясь до земли, а на тоненьких ветках сидели буковые орехи с золотисто-зелеными кисточками.
В саду было тихо и таинственно. Лунный свет проникал сквозь листву, касался стволов, растекался по траве и, наталкиваясь на длинные черные тени, исчезал.
На осинах еще жили овсянки, зяблики, дрозды и другие осенние птицы. Они сидели тихо и чистили перья; только немногие молодые птицы еще прыгали с ветки на ветку. Старые поглядывали на них и, вероятно, думали, как хорошо быть молодым и наивным.
