– А мой отец? – перебила Эвелина.– Он разве не учился в Академии?
– Нет,– покачала головой Риена.– У Элдрижа не было никаких способностей к магии. Он познакомился с Эльзой намного позже, после того как она со скандалом покинула Академию. Уж не знаю, какая добрая душа объяснила твоей матери смысл инициации заранее. И на общее собрание, где выбирали пары, Эльза пришла сама не своя. А после объявления императора о том, кто будет ее наставником, громко и четко на весь двор заявила, что не собирается участвовать в этом. После чего гордо улыбнулась в лицо опешившему императору и отправилась собирать вещи. Конечно, ее пытались уговорить. Рассказывали, какие преимущества она теряет, отказавшись от инициации. Ведь твоя мать вполне могла бы стать Высокой. По крайней мере, в учебе она была явно сильнее меня. Эйра в бешенстве приказала ей выметаться и с острова и из рода. Эльза лишь рассмеялась и отправилась восвояси. От нее долго не было никаких известий. Уже потом я узнала, что твоя мать поселилась в маленьком рыбацком поселке, где помогала местной колдунье. Кто мог тогда знать, что через несколько лет твой отец будет проезжать эту деревню, спеша по какому-то поручению Дэмиена. А дальше ты и сама все знаешь.
– А что насчет вас?
– Насчет меня… – Риена вздохнула и горько продолжила: – Естественно, инициацию отложили на день. Император, видимо, пытаясь загладить неловкость перед Ронни, который никогда не скрывал своих нежных чувств к твоей матери, сделал самый логичный шаг. Мы всегда были очень похожи с Эльзой. Вот мне и пришлось играть роль замены.
– И вы согласились,– с легким презрением произнесла девушка.– Теперь понятно, почему вы так недолюбливаете моего дядю.
– Меня никто не спрашивал. Я была очень напугана тем, с какой жестокостью Эйра обошлась с собственной дочерью. Оказаться без поддержки рода казалось мне наихудшим наказанием из всех возможных… Тебе не понять. Ты достаточно поздно узнала о своей принадлежности к роду. А вот когда с самого детства в голову вдалбливают, что без поддержки семьи невозможно жить… Волей-неволей поверишь, что изгнание – величайшая кара. Ты храбрая, как и твоя мать. А я всегда была трусишкой. Ладно, что об этом говорить.
Вновь повисло молчание. Девушка обдумывала услышанное, а Риена задумчиво разглядывала пейзаж перед собой.
– Что у тебя с рукой? – наконец задала Высокая вопрос, кивком показывая на замотанное запястье девушки.
– Клеймо императора,– с горькой усмешкой ответила Эвелина, торопливо сдирая тряпку и обнажая изуродованную шрамами обожженную кожу.
