— Очень многие хотят быть не тем, кем являются. Изображают не то, что испытывают на самом деле. А я улавливаю их подлинные чувства. И знаешь, как редко удается встретить человека, у которого внешние и внутренние эмоции совпадают?
Лориан нахмурился, машинально звякая мелочью в кармане куртки:
— Ты чувствуешь это, потому что эмпат?
В его голосе звучало некоторое сомнение. Он еще не до конца поверил в мои редкие психические способности.
— Да. С тобой, например, мне общаться легко. Ты говоришь то, что чувствуешь. У меня нет ощущения постоянного раздвоения, когда человек улыбается тебе, а сам испытывает глубокое отвращение.
Подросток наклонил голову, глядя себе под ноги, засунул руки глубже в карманы. Задумался. Принял мое объяснение:
— Но ведь многие понимают, когда им врут или лицемерят. И для этого вовсе не нужно обладать какими-то особыми способностями.
— Понимают. Но не чувствуют, как я.
Мальчишка кивнул. Его не задело, не покоробило мое признание собственной уникальности.
— А где ты работаешь? То есть твоя работа как-то связана с твоими способностями?
— Я консультант у одной… фирме. — Даже не соврал.
Просто упростил до человеческого уровня понимания свое занятие.
— Ясно. — На самом деле ему было совсем неясно, кого и для чего я консультирую, но он посчитал невежливым расспрашивать дальше.
Следующие пять минут мы шли молча. Каждый из нас думал о своем, не испытывая ни малейшего желания посвящать в эти мысли другого. Вышли на Кутузовский проспект. Здесь дул сильный, порывистый ветер. В разрывах облаков проглядывали куски черного неба. Звезд не было видно, их затмевали огни реклам. По дороге мчались машины, с гладких полированных боков срывалась дождевая пыль.
— Тебе куда? — спросил Лориан, имея в виду метро.
— Серая ветка.
— Дать тебе номер моего телефона? А то Вэнс не успел.
— Говори, я запомню. И запиши тогда мой.
Он полез в карман, вытащил блестящий новенький сотовый, нажал на несколько кнопок, продиктовал свой телефон, сохранил «мою» запись.
— Ну что? Счастливо, Лориан.
— Пока. Спасибо большое за Гемрана.
— Не за что, — повторил я ответ Вэнса.
Я шел вдоль Дмитровского шоссе, рассматривая спешащих навстречу прохожих. Усталые, сосредоточенные, хмурые, счастливые, равнодушные, заинтересованные лица. Если бы я не умел защищаться, они смели бы меня потоком своих мыслей и эмоций.
Мне нравилось бродить по городу, среди людей. Не глядя «выхватывать» человека из толпы и читать его эмоции, видеть мир, окрашенный его чувствами. Для одного ночь была черной, враждебной, холодной. Для другого — мистической и романтичной. Для третьего — временем суток, которое нужно тратить только на сон или секс.
