В очередной раз, объехав прииски, подполковник Нагорнов, теперь уже не расстающийся с плеткой на правой руке, решил побывать в совхозе: единственная, хоть и небольшая, надежда на какой-то источник продуктов, в которых лекарство от цинги.
Он приехал на этот раз не один, а с начальником политотдела подполковником Сенатовым, красивым, холеным и подчеркнуто-чисто одетым человеком лет сорока. Политработник, кажется, впервые увидел теплицы, бригады возле парников, где готовили навоз для розжига, — в дыму костров, с запахами скотного двора, с визгом недалекой циркульной пилы. И наморщил нос. Понять здесь что-то доходчивое два офицера просто не могли. Единственное, что успел сказать Хорошев, была полупросьба:
— Если последних наших рабочих заберете, то совхоз не сумеет провести вовремя посевные работы. Они целиком зависят от парников, где выращивается рассада.
Разговор не получился, орать и командовать Нагорнов уже устал. Сказал, когда садились в машину:
— Сегодня в шесть к Кораблину. В шесть.
Он и Сенатов вошли в кабинет Кораблина, когда агрономы и Седых уже достаточно поговорили, выложив все претензии. Первое, что сказал Нагорнов, удивило:
— На Мальдяке сегодня не вышла на работу треть заключенных. Больные и симулянты, убедившие врача в своей немощи. Цинга и истощение. Когда я получу от вас свежие овощи и капусту? Когда вы поймете, что наши склады пустые, а рабочие требуют жратву. Что нас ждет, если мы не откроем к промывочному сезону площади с золотом?
Он зверем заходил по кабинету, размахивая плеткой. Загнанный в угол… Смотреть на него было страшно, а заговаривать — тем более.
— Сколько у нас муки в складах? — спросил Кораблина.
— На сорок дней. Машины идут из Магадана. Триста тонн муки везут.
— И все?
— В совхозе есть полтораста тонн капусты, хотим сохранить до начала промывочного сезона.
— И это все, чем порадуют агрономы?
— Да. Но если мы возьмем из совхоза двести человек, то рассчитывать на рост продукции будет почти невозможно.
— Пугаете? — и угрожающе остановился перед Хорошевым.
— Капуста сама по себе не растет. Провалить посевную опасно. Не наверстаем. Мы просим оставить совхозных рабочих. Специалистов.
— Я тебе не рожу специалистов. Не то устройство, — и похлопал по форменным своим брюкам.
— Наверное, требование совхоза оправдано, — заметил Сенатов.
— Не могу! Уже обещал Челбанье. Вот разве что половину. Но что вы сможете дать теперь, в критические дни?
— Через три недели снимем первый урожай лука. Две-три тонны, — сказал Хорошев.
