Три льва | страница 2
Изначально никто не знал, что с ней делать. Затем пожалели, решили, авось кто возьмет в наложницы в Кафе. Но Рустем ухаживал за своими девушками как добрый и щедрый хозяин: отпаивал козьим молоком, чистой водой, откармливал медом с грецкими орехами и хурмой… И литвинка расцвела: лицо ее налилось румяным соком, чарующие, как утреннее небо, глаза засияли, волосы заблестели… Рустем лишь цокал языком, глядя на красавицу из Литвы. Ему было уже и жалко вести ее в Стамбул. Теперь ей можно было дать немногим более двадцати лет, хотя изначально эта изнуренная женщина смотрелась на все тридцать. Только вот переодеваться в татарское платье литвинка наотрез отказалась.
— Пусть сам султан меня оденет во все новое, — не то пошутила, не то серьезно предупредила девушка, и Рустем лишь сокрушенно покачал своей русоволосой головой:
— Эх, ну и кютюр же ты!
Так ее и назвали.
И вот рынок. Впрочем, девушка по имени Кютюр не выглядела более дерзкой. С каким-то легким безразличием она стояла, потирая руками плечи, улыбаясь, с интересом глядя на пеструю толпу склонившихся в молитве людей, щурилась на яркое турецкое солнце, слушая протяжные завывания муллы, вдыхала новые, незнакомые запахи Востока… Кютюр и саму немного удивляло ее собственное спокойствие, словно бы вся ее сущность смирилась с таким вот бедственным положением.
А бежать она могла в любой момент по дороге в Кафу: ведь ее даже не связали веревкой, чтобы не портить белую кожу на руках… Татары видели, что им в руки попала пусть и не девственница юных лет, но явно особа необычная, возможно, благородного происхождения пленница, умеющая и дерзить, и постоять за себя. Но ни разу мысль бежать даже не шевельнулась в ее голове. «Будь что будет», — думала молодая женщина, качаясь в седле приземистого татарского коня по дороге в неизвестность…
К Рустему и его наложницам приблизился явно знатный турок в белоснежном тюрбане и ярко-зеленом расшитом золотыми нитями халате, перетянутом толстым красным ремнем с украшенной изумрудами саблей на боку.
— Салам алейкум, Рустем, — поздоровался турок с татарином, — гляжу, привез товар? Кто это там, с волосами как хлопок? А ну-ка покажи. Чего прячешь?
— О великий визирь, да восславит тебя Аллах! Я никого не прячу! — засуетился Рустем.
Татарин, до этого держа блондинку за спинами других девушек, вывел ее, ласково беря под локоть:
— Проходи, Кютюр. Видишь, сам Мехмед Кепрюлю, великий визирь нашего султана, на тебя обратил внимание. Это большая честь! Очень большая! — с кислым видом говорил татарин. Ему было жаль расставаться с Кютюр.
