Лондонский госпиталь должен был стать не только лучше, но и больше: Альмина пожертвовала своим долго лелеемым замыслом индивидуальных палат, чтобы удвоить пропускную способность. Теперь одновременно проходили лечение сорок пациентов, некоторые в отдельных палатах, но чаще по четыре человека в комнате, и леди Карнарвон дала им те же названия, что и спальням в Хайклире: «Стэнхоуп», «Сассекс», «Арундел» и т. д. Госпиталь все еще давал пациентам ощущение дома вдали от домашнего очага, с удобными кроватями, постельным бельем наилучшего качества, дополнительными пижамами и одеждой, пока собственные семьи не пришлют им личные вещи. Альмина считала связь с семьей делом первостепенной важности, рассылая письма и телеграммы с последними новостями, если сами пациенты не могли этого сделать. В соответствии с ее планами в новом госпитале мужчины проводили время в саду и получали овощи и сыр, каждодневно присылаемые из Хайклира.
Как только лондонский госпиталь открылся, его почтили своим посещением два горячих сторонника Альмины. 4 января лорд Китченер приехал проинспектировать новые помещения и заявил, что они произвели на него большое впечатление. Двумя неделями позже появилась сестра Кайзер, оказавшая столь действенную помощь в начале войны. Альмину просто распирало от гордости, когда она водила своих гостей по зданию.
Замок вернулся почти к прежнему существованию, за исключением, конечно, того, что хотя госпиталь и уехал, война все еще продолжала бушевать. Сестер милосердия перевели в город, как и Мэри Уикс, но доктор Джонни перемещался между Лондоном и Хайклиром. Для Брейнстон-сквер Альмина дополнительно наняла доктора Снейда. Стритфилд, миссис Макнейр и остальной персонал оставались в Хайклире – после безумной нагрузки в течение шестнадцати месяцев они, конечно же, заслужили передышку. Леди Эвелин и лорд Карнарвон продолжали делить время между своим домом на Беркли-сквер и Хайклиром, а Альмина навещала их по уик-эндам, когда могла освободиться. В обозримом будущем не предвиделось крупных светских развлечений, но чета Карнарвонов никого не хотела увольнять, так что у челяди просто стало меньше работы.
Внешнее великолепие Хайклира в 1916 году поддерживала опечаленная прислуга, состоявшая в основном из женщин. В людской только и толковали, что о войне, и особенно о судьбах мужчин из замка. Флоренс, одна из горничных, в свое время уволилась, потому что вышла замуж за садовника Томми Хилла. Они, конечно, предвкушали совсем другой образ жизни. Теперь молодую женщину ужасало желание Томми вступить в армию, и она опасалась, что не переживет этого. Супруги были женаты два года, и Флоренс хотела обзавестись детьми.
