Блеск, светская жизнь, достоинство семьи Карнарвонов – все это еще очень важно для ее светлости в 1911 году и нашло наиболее полное выражение 22 июня 1911 года, в день коронации короля Георга V и королевы Мэри. Для подготовки в город отправили весь штат прислуги. Фернсайд, Робертс и Джесси Мани, новая камеристка Альмины, получили задание привезти все необходимое в особняк на Беркли-сквер. Фернсайд скрупулезно вычистил щеткой горностаевые одеяния эрла. Они уже использовались восемь лет назад на коронации Эдуарда VIII, тщательно хранились в камфаре и дважды в год проверялись на наличие моли. Робертс и Мани выложили нарядное платье Альмины, тиару и драгоценности. Как у лорда, так и у леди Карнарвон имелись спальня и гардеробная на третьем этаже особняка, и когда они прибыли для облачения в свои одежды, беготня по коридорам и лихорадочное распаковывание ящиков уже закончились, и все было готово. Эрл и графиня отправились в Вестминстерское аббатство, дабы присоединиться к толпе пэров и знати королевства.
Процессия в аббатстве была великолепной. Король и королева восседали в золотой парадной карете, влекомой восемью крытыми попонами лошадьми с четырьмя форейторами верхом и в сопровождении нескольких ливрейных лакеев. Лорд Китченер ехал верхом на почетном месте справа от парадной кареты. Его произвел в фельдмаршалы – самое высокое звание в армии – Эдуард VIII, лежа на смертном одре, в знак заслуг в Судане, Южной Африке и Индии.
В ожидании начала церемонии собравшиеся имели достаточно времени, чтобы рассмотреть красоты аббатства, конечно же, знакомые им по событиям государственной важности, в которых они принимали участие, и одеяния прочих присутствующих. Церковь была полна друзей Карнарвонов и коронованных особ Европы, но Альмину, должно быть, покоробила необходимость пожать руку Герберту Асквиту, лидеру ужасных «радикалов».
Чета Карнарвонов с нетерпением ожидала прибытия процессии и напряженно искала глазами своего сына, бывшего одним из почетных пажей. Ему дали отпуск из подготовительной школы, Ладгроува, для участия в бесчисленных репетициях, задуманных герцогом Норфолкским. Герцог явно тщательно присматривал за пажами и требовал полного внимания к мельчайшим деталям, но Порчи помнил, что, если репетиция проходила хорошо, он преподносил каждому по вкуснейшей шоколадке.
По этому случаю, несомненно, к облегчению Альмины, ее сын вел себя безупречно, и церемония получилась великолепной, с ружейным салютом, прогремевшим над Гайд-парком и колоколами аббатства, приветствовавшими заливистым звоном новоиспеченных короля и королеву, когда те вышли из церкви. Возможно, это стало последним большим собранием старого сословия. Положение на политической сцене Европы было напряженным и только ухудшалось: до объявления войны оставалось всего три года. Из восьми почетных пажей на этой церемонии только двоим суждено пережить грядущую бойню. Одним из них оказался лорд Порчестер.
