— А ты не знаешь, когда выходит на промысел «Слейпнир»?
— Пока не слышно. А тебе зачем?
— Меня обещали летом взять с вами в пару рейсов. Только я хочу дождаться настоящего лова… Сам понимаешь, быть в море, если ничего не ловится, удовольствие маленькое.
— Что правда, то правда. «Без рыбы — никакой житухи», как сказала старушка.
— Думаешь, долго лодка должна разбухать, чтоб перестала течь?
— Боюсь, что долго.
— Ну сколько? День?
— Скажешь тоже, день! По крайней мере месяц. Впрочем, если она будет малость подтекать, выйти в море все-таки можно. Небольшая течь — это не страшно.
Теперь стало ясно, что в ближайшее время «Оладья» будет непригодна для плавания, а потому все помыслы Лои обратились к стоявшим в гавани рыболовецким судам. Они выйдут в море со дня на день, и не исключено, что через какую-нибудь неделю им посчастливится напасть на сельдь…
Течь в лодке оставалось проглотить как горькую пилюлю: лодка разбухнет лишь через несколько недель, и тут уж ничего не поделаешь. Значит, самое время поговорить с капитаном Паульми и точно выяснить, когда он решится взять на борт еще Одного матроса.
Лои, признаться, и сам понимал, что все лето рыбалить на гребной лодке было бы довольно трудно, тем более что «Оладья» оказалась очень тяжелой на веслах. А если учесть, что за пределы гавани его все равно пускать не будут, надежды на хорошие уловы у него было мало.
Вот почему сельдяной промысел привлекал Лои гораздо больше, чем рыбалка вблизи берега.
Теперь, хочешь не хочешь, приходится обращаться к маме. Нужно просить ее разрешения на выход за сельдью.
Мама, проявив полное невежество, уверяет, будто «Слейпнир» — крохотное суденышко и ненадежно в плохую погоду: оно просто-напросто пойдет ко дну. При этом она забывает, что мать должна прежде всего думать не о себе, а о своем ребенке. Оттого что сама она боится моря, она и говорит о том, как мало радости день за днем мотаться по морю, не видя земли, о том, как это быстро ему надоест… Она не хочет понять, насколько Лои важно освоить настоящее промысловое дело, и напирает на то, что у него теперь есть собственная лодка. А когда ее в один голос поддерживают соседки, Лои окончательно убеждается, что, как только женщины начинают красить губы, они утрачивают способность что-либо соображать.
— Лои, милый, Херманн с Пьетюром уже ушли в море. Может, не обязательно уходить и тебе? — спросила мама.
— Одним человеком больше, одним меньше, какая разница?
