— Я слышал ваш разговор, — неожиданно прозвучал голос космонавта, непривычно глухой и напряженный. — Мне кажется, Петти прав.
— Это очень интересно, — бросил Сергей, пододвигая свое кресло к креслу космонавта.
— Это было… — начал космонавт.
— Нужно было поговорить об этом раньше, — озабоченно заметил Петти.
— Не мешай ему!—воскликнул Сомов. — Что за несносная манера перебивать!
— Это было девять лет назад. С экипажем в пять человек я шел на «Кристалле» к Эпсилон Эридану.
— Это тот самый Эпсилон, откуда пришел тунгусский метеорит?
— Этот человек сведет нас с ума! — вскричал Сергей, всплеснув в отчаянии руками.
— Да, к Эпсилон Эридану, — повторил космонавт, глядя на Петти все тем же странным взглядом. — Это было девять лет назад! С грузом продовольствия и оборудования для колонистов я шел по хорошо изученной — заметьте! хорошо изученной! — трассе к четвертой планете Эпсилон Эридана, которую в честь своей жены капитан «Каравеллы-II» Ивона Машутич, назвал Лорой.
— Я слышал об этой планете! — воскликнул неисправимый Петти. — О ее чудовищах, полупресмыкающихся, полуящерах.
— Да, эти сине-желтые твари — настоящие дьяволы. Наши колонисты на Лоре подверглись их нападению и оказались запертыми в подземелье, сделанном для сейсмологических наблюдений. Они едва успели послать SOS. Астробиолог Белов летел с нами до Лоры. — Космонавт внимательно посмотрел на своих притихших друзей и медленно, со значением, продолжал: — Как я уже сказал, маршрут был хорошо известен, и я не видел в рейсе ничего такого, что потребовало бы от экипажа «Кристалла» особых усилий. Однако на пятнадцатой неделе по независимому времени звездолета произошли события, которые до сего времени я считаю необъяснимыми. На пятнадцатой неделе, как я уже сказал, по часам «Кристалла», Эпсилон Эридана, дрожащая на перекрестке курсового локатора, совершенно неожиданно сначала плавно, затем все быстрее поплыла вправо! Я видел это собственными глазами! И штурман видел! Это было так невероятно, что я несколько раз ударил себя кулаком по лбу.
— Почему это так невероятно, что ты… — Петти замолчал, увидев негодующий жест Сомова.
— Потому что на скорости в ноль восемьдесят пять C[5] резкое отклонение от курса хотя бы на полградуса приведет к мгновенному уничтожению всего живого и неживого на звездолете. Впрочем, и сам звездолет превратится в облако элементарных частиц. А тут в течение полуминуты Эпсилон Эридана на моих глазах перешла с центрального экрана на бортовой! Звездолет резко изменил направление полета!
