Энтони подошел к двери гостиной и осторожно ее приоткрыл. София стояла к нему спиной, но по тому, как высокомерно была поднята ее голова, он понял, что она смотрит сверху вниз на пустую бутылку из-под бренди. Несчастная посудина, очевидно, исполняла роль ее партнера по танцу.
От выпитого ее кожа раскраснелась, но это не мешало ей пародировать какого-то напыщенного лондонского щеголя. Она продолжала свой театрально наигранный танец, каждым шагом изображая чопорность. Ее уже немного отросшие волосы почти выбились из-под шпилек, поддерживающих ее прическу в порядке, и золотистые кудри высвобождались прямо у него на глазах.
София была прекрасна. Как можно было называть ее Снежной Королевой? Сейчас она была похожа на пламя, буквально источала жизнь и энергию, переступая по комнате в церемонном танце со своим партнером-бутылкой.
– Ах, вылитый Харрингтон! – воскликнула ее тетя, держась за бока из-за одолевающего ее хохота. – Боже мой, он уже был старым козлом, когда я еще была на выданье.
Пожилая леди крепко приложилась к своему стакану, после чего осоловело уставилась на свою племянницу.
– А что же майор? Он как танцует?
– Я ни разу не танцевала с майором, – последовал ответ Софии.
Затем, шагнув вперед, она понизила голос до пьяного шепота, который, впрочем, все равно наверняка было слышно в соседнем графстве.
– Но я точно знаю, как это могло быть.
– Неужели?
Тетушка сдвинулась на край своего стула от любопытства, и Энтони тоже невольно подался вперед, к двери, чтобы услышать ответ Софии.
– Боже мой, тетя, вы разве видели, чтобы майор хоть что-то делал бы не по стойке «смирно»? Думаю, он даже в бане стоит навытяжку.
– София! – воскликнула тетя, но ее возмущение было разоблачено довольным хохотом.
– Это правда, – продолжала София. – Вы можете его представить в танцевальном зале?
Поджав губы, тетя Агата задумчиво уставилась в свой стакан.
– Полагаю, что с его хромотой…
– Дело совсем не в его хромоте. Даже если бы с его ногой было все в порядке, он танцевал бы, как кочерга, маршируя, словно на плацу.
София тут же принялась это демонстрировать, топая ногами и сжимая перед собой бутылку в вытянутых руках.
– И горе той, которая будет шагать не в ногу, – добавила София. – Как же, это станет поводом для расстрела.
– Ах, София, ты несправедлива.
Оскорбленный пародией Софии, Энтони был рад слышать, что кто-то его защищает.
– Он лишь прогонит ее с позором в отставку!
София разразилась хохотом, а Энтони тихо выругался.
