Руль в противоположную сторону, ручку управления вперед, педали на ноль – стандартная формула выхода из штопора. Но все мои попытки ни к чему не приводили. Слабая затяжка привязных ремней привела к тому, что меня мотало из стороны в сторону, и я решил, что у меня остался только один выход – прыгать! Я сдвинул фонарь кабины и попытался встать на сиденье, но сильный порыв ветра вдавил меня обратно в кабину. Мимо пролетели листы карт, револьвер взвился вверх и так треснул меня по голове, что зазвенело, я чуть не потерял сознание. Грязь и пыль с пола кабины затянули все вокруг. Я не мог выпрыгнуть из этого взбесившегося истребителя! Я снова сел на сиденье, твердо поставил ноги на педали и снова попытался восстановить управление. Это была последняя отчаянная попытка. Альтиметр продолжал сыпаться вниз, он уже проскочил отметку 300 метров. За всю свою жизнь я еще ни разу не был так испуган. Я охотно поменял бы свое нынешнее положение на небо, полное русских истребителей. Но когда, казалось, все уже потеряно, на помощь пришел ангел-хранитель, который восстановил управление. Альтиметр показывал 50 метров, и я все еще не видел земли.
Я с облегчением вздохнул. Рывком я закрыл фонарь и дал мотору полный газ, поднял нос «Брюстера» и пошел вверх, пробивая тучи. Наконец, на высоте 1500 метров я выскочил на солнце. Я чувствовал, что буквально второй раз родился. По радио я вызвал Веку Римминена, назначив ему встречу над Юустила, после чего благополучно приземлился в Иммола. Но мою одежду можно было выкручивать – она промокла насквозь.
На следующий день, еще не отойдя полностью от вчерашнего приключения, я повел звено на разведку к аэродрому Яппила. Мы покружили над Карелией, пролетели над руинами Какисалми, где стояли лишь обгорелые печные трубы, похожие на обвиняющие пальцы. Оттуда мы взяли курс на юго-запад к Сейвятё, в направлении аэродрома, который мне было приказано проверить. Я разделил звено на две группы по 4 истребителя, одна обеспечивала прикрытие сверху, вторая осматривала аэродром.
Мы пролетели над аэродромом на высоте 750 метров, я заметил МиГ-3 и 2 «Чайки», стоящие на краю летного поля вместе с бензоцистернами. Несколько легких зениток открыли огонь, и я дал приказ обстрелять аэродром. Я круто повернул и бросил истребитель в пике, Кайус Метсола летел у одного моего крыла, Века Римминен – у другого. Я поймал МиГ-3 на прицел и увидел, что его пропеллер завертелся, поднимая облака пыли. Едва он начал двигаться, как я всадил в него очередь, шасси русского истребителя подломилось, самолет зацепил землю крылом, и пилот поспешно выпрыгнул из кабины. Я пролетел над аэродромом и следующую очередь выпустил в грузовик, из которого вылетели двое солдат. Затем я взял чуть вверх, чтобы перескочить деревья, и заметил грузовики, палатки и штабеля бочек с горючим, укрытые ветвями. Пока я набирал высоту с разворотом, то увидел, как Кайус и Века обстреляли «Чайки», и одна из них вспыхнула. Мы соединились с группой прикрытия и полетели в Иммола. Когда мы пролетали над старой крепостью Выборга, величественной как всегда, то увидели финский флаг, гордо реющий на флагштоке. Пролетая над Суур Мерийоки, я увидел здание нашего бывшего офицерского клуба, которое было совершенно разрушено. Крыша обвалилась, остались лишь полуразвалившиеся стены. Солнце уже опускалось за западный горизонт, когда мы приземлились на базе.
