Была у нас в батальоне единственная девушка, машинистка секретного делопроизводства Вика. Девушка она была совсем нехрупкая и обладала убийственной волейбольной подачей. Когда она выпрыгивала над сеткой, мужики разбегались…
Туалет в Кандагаре представлял собой морской контейнер, установленный над выгребной ямой. В полу прорубили отверстия. А помещение разделили на «мальчиков» и «девочек». Провели свет, и получился нормальный туалет типа сортир.
Однако «озабоченные» бойцы били лампочки и иногда устраивали засады в этом не очень подходящем для любви месте.
Однажды Вика сидела в компании офицеров, отмечая чей-то день рождения. После энного количества браги физиология направила ее «на горшок». Исполнив свой долг перед организмом, Вика поднялась «с очка», а в это же время из соседней кабинки к ней, гаденько хихикая, направился какой-то воин-интернационалист.
Несмотря на добрую дозу браги, Вика не утратила своей реакции и несколько раз от всей души врезала потенциальному насильнику. Поняв, что силы неравны, он поспешил ретироваться, оставив в руках «жертвы» окровавленный бушлат. Она потом сетовала на то, что мало дала — одной рукой приходилось поддерживать спадающие джинсы.
Спустя примерно год история повторилась. Только в этом случае насильник попытался напасть на Биту, которая работала медсестрой в медроте. К его несчастью, она восемь лет играла нападающей в сборной города по гандболу.
Придя, она пожаловалась своей подруге, которая уже заканчивала второй год своего интернационального срока.
В это время уже в Кандагаре обосновался военный прокурор. Вот к нему-то и направились девушки. Сначала говорила подруга. Прокурор, вытерпев словесный натиск, все же попросил изложить суть происшествия «потерпевшую».
— Ну, он ко мне руки протянул.
— А вы?
— А я сначала ударила его коленом в пах, потом локтем в лицо, а потом кулаком, а потом схватила…
— Хватит, хватит! — остановил ее прокурор. — В общем, он от вас еле вырвался?..
Как бы то ни было, но после этого случая у женского туалета был выставлен пост.
Странное дело, но в семидесятой мотострелецкой бригаде это явление не носило одиночный, случайный характер, как у нас в отряде. Но для доукомплектования к нам из пехоты перевели прапоров. Ребята были еще те. И вот один из них, Мануэлян, оказался голубым. Выяснив эти особенности его сексуальной ориентации, его перевели в пехоту, типа в ссылку. Но, как выяснилось, в дружную семью других, подобных ему. Упаси Господи, не подумайте, что я обвиняю всех солдат и офицеров, служивших в этом соединении. Просто они там были. Например, вскоре выяснилось, что один из докторов медроты, майор Куценко, взялся врачевать одного болезного солдатика. И все бы ничего, но уж терапия была больно нетрадиционной. Видимо, для лечения теплом своей души майор клал его с собой в постель.
