– Сева?.. Почему Сева?!
– Ну, не важно… А это кто?
– Капрал Даринуэрн. – Тони изо всех сил сдерживал слезы. Он по-прежнему ничего не соображал и поддерживал беседу с эхайном Севой совершенно механически, как говорящая кукла. Но этой кукле ужасно хотелось разреветься. – Он хотел меня спасти. Но не успел. Его убили. Можно сказать, что мы были друзьями. Мне так казалось… не знаю… Он следовал своему долгу, а долг диктовал ему заботиться о нас. Перед смертью он назвал меня грунтоедом.
– Странно, – сказал Сева. – Грунтоедом. Почему?
– Это эхайнское ругательство. Не самое грубое…
– А, помню! – воскликнул Сева с неуместной радостью. – Схафрагнэ, правильно?
– Похоже… Все равно я хотел бы, чтобы мы расстались иначе. Но теперь он мертв, и ничего не изменить.
Сева протянул руку и коснулся плеча юноши.
– Нет, – сказал он успокоительно. – Твой друг капрал убит, но не умер.
– В него выстрелили из скерна, – возразил Тони с отчаянием. – Видишь, какая рана? Он хотел убедить Истребителей не трогать нас, хотя знал, что ему не удастся. И теперь он лежит здесь мертвый, а я не знаю, что мне делать, потому что сейчас придет этот гадский капитан-торпедир и убьет меня.
– Нет, Тони, – твердо сказал Сева. – Никто здесь больше не умрет. Потому что я вас нашел, и скоро вас спасут.
– Как? – шепотом вскричал Тони. – Как нас спасут? О нас никто не знает! Или… ты один из спасателей? Но ведь ты эхайн…
– Я не спасатель. Я сам по себе. Но я действительно эхайн. Долго объяснять.
– Кто же тогда нас спасет?!
– Пока не знаю. – Сева вдруг нахмурился. – Должно случиться чудо.
– Вот и ты тоже… про какое-то чудо, – горько сказал Тони. – Капрал говорил то же самое, а теперь он мертв, и никакое чудо его не уберегло.
– Тони, – сказал Сева проникновенно. – Послушай меня. Ты не понимаешь, а я не знаю, как объяснить. Все, что сейчас происходит – это не просто так. В этом есть смысл. Смысл есть всегда и во всем. Если мы все здесь собрались, значит – так и должно быть. Я это чувствую. Я это знаю.
– Да кто ты такой?!
– Я келументари, – произнес эхайн Сева с печальной улыбкой. – Для тебя это слово – пустой звук. А я вот уже не помню сколько времени с этим живу. Но вот что, – сказал он, оживляясь. – Чего мы тут с тобой время теряем? Давай займемся этим беднягой.
– Что ты задумал? – спросил Тони, растерявшись.
– Ты лучше отодвинься подальше, – посоветовал Сева, закатав рукава своей хламиды и деловито потирая ладони. – А то не ровен час…
