И Даан улыбнулся в ответ, вспоминая привычные снега горных пиков и свежий воздух высот. Вспоминая здесь, в знойных южных степях. Шагая в туманное завтра и навстречу встающей малой луне. И еще понял, что никогда уже не вернется былая безмятежность.
А Каома – по-прежнему – глядел в Мир единственным Оком.
Опускался вечер. Первый спокойный вечер вне стен родного монастыря.
4.
Ман отнял ото лба ладонь, которой заслонялся от солнца.
– Разошлись, – зачем-то сказал Поон. – И что дальше?
Горец невозмутимо поправил уздечку.
– Едем.
– За кем?
– За островитянами. Мне ведь нужен проводник, а не монах, верно?
Поон вздохнул.
– Они и вправду бойцы не чета моим… Кто же знал, что они монахи?
Ман фыркнул и вскочил в седло.
Начальник охраны медлил.
– Все равно не пойму – что они здесь делали? Так далеко от монастырей? И при чем здесь чужеземцы?
Горец-велш снисходительно поглядел на Поона.
– Хочешь совет, Поон? Забудь обо всем, что видел. И никогда никому не рассказывай. Чтобы не разделить судьбу… Ну, ты понял, да?
Поон поежился.
– Легко сказать, забудь…
Он прыжком оседлал своего коня и натянул поводья.
– И-и-э-ххх! Ладно, поехали за твоим драгоценным проводником…
Ман не ответил. Он думал, как быстро Матурана засечет их у себя на хвосте. Вряд ли позже темноты – в этом он был уверен.
Холмы снова обезлюдели. Вероятно, надолго. Еле слышный стук копыт быстро затих на востоке. Мир же обрел равновесие еще на четверть века. Небольшой срок, не правда ли?
© 1991–1996
Территория бывшего СССР
