– Ее родители часто ссорятся?
– Ага. А еще ее мама кричит на нее и на Зака, а потом обнимает, плачет и просит прощения. Я сама видела. – Она опять глянула на меня: убедиться, что слушаю. – У Эсме чудесная мама, она красивая и может пройтись колесом, только…
– При тебе она проходилась колесом?
– Да.
Я постарался сделать равнодушное лицо.
– Она и для тебя может пройтись, – заверила Джоди, не сводя с меня глаз.
– Замечательно.
– Мне кажется, – сказала Джоди, передергивая худыми плечиками под полинявшей рубашкой поло с изображением мышки Минни, – у нее не все дома.
– Ничего подобного, – не согласился я. – Все родители порой кричат на своих детей.
– Почему?
– Потому что дети безобразничают и выводят их из себя.
– А мы выводим тебя из себя?
– Еще как.
– Но ты ведь почти никогда на нас не кричишь.
– Поэтому здоровья во мне все меньше.
– Ой. А почему тогда она потом плачет и просит прощения?
– Наверное, потому, что любит своих детей и ей становится стыдно за свой крик.
– Папа, когда нас бил, ни разу не извинился. Он нас не любил?
– Отец нас любил.
– Мама на него кричала и никогда не просила прощения.
– Джоди, – я поднялся на ноги, – у меня куча дел сегодня.
– А мама нас любит?
Я закрыл глаза. Чтоб ты провалилась вместе с этим домом и моей злорадной радостью.
Так, значит, родители Эсме все время ссорятся?
– Разве мама не говорит на каждом свидании, что любит тебя? – спросил я четко и раздельно.
– Поступки красноречивее слов, – отчеканила Джоди. – Так написано в предсказании. Могу показать.
– Не надо. Я тебе верю.
И я поспешил отойти от нее подальше. Сразу стало легче. То есть если бы два года назад кто-нибудь сунул мне список всего того, на что мне придется пойти ради Джоди, и предложил выбрать самое сложное задание, я бы выбрал «Вытереть блевотину, когда сестру вдруг вырвало среди ночи». А самым ответственным поставил бы «Дать хлеб насущный». Сейчас место самого-пресамого заняло одно: «Беседовать с сестрой».
Я направился к папашиному сараю, размышляя, с чего начать: скосить траву или пройтись по двору граблями, когда на глаза мне попался Элвис. Пес мотал башкой из стороны в сторону, из пасти у него свисал какой-то ошметок.
Кто-то из девчонок спустил собаку с цепи.
Я бросился к могиле Рокки. Ямка была пуста.
– Блин, – процедил я и кинулся за Элвисом.
А пес решил, что я хочу с ним поиграть, и поскакал в лес. Я гонялся за ним, сколько хватило дыхания, потом в изнеможении сел и привалился спиной к дереву.
