Темные дороги | страница 70



Эмбер подошла к кухонному столу, со вчерашнего дня заставленному грязными тарелками, и оседлала стул.

– Ты ужасный болван, Харли. Эшли ты по-настоящему нравишься.

– Она со мной даже не знакома.

– Она знает тебя всю свою жизнь.

– Я не о том, что мы ездили в одном автобусе.

Ножки стула скрипнули по кухонному кафелю. Эмбер опять подошла ко мне, и я невольно сделал шаг в сторону. Наши тела словно отталкивались друг от друга, подобно равнозаряженным полюсам магнита.

Добавь куриный бульон и бобы каннелини, советовал рецепт Келли. Не забудь предварительно промыть и высушить бобы.

– А как, по-твоему, люди знакомятся? – Голос Эмбер чуть ли меня не умолял. – Думаешь, Бог собирается бросить женщину тебе в объятия? Думаешь, проснешься однажды утром – а рядом умная, красивая, нецелованная дева, которая трудится на пяти работах и которой есть чем утешить психа-неудачника?

– Что такое «бобы канне лини»?

– Наверное, это таинственные слова, которые ты бормочешь во сне, – буркнула Эмбер.

– Что?

Эмбер стрельнула глазами в мою сторону, развернулась к столу и взялась за грязную посуду с решимостью, с какой обычно переключала телевизор на нужный ей канал.

Две тарелки полетели в раковину. Ни я, ни Эмбер дома вчера не ужинали. На верхней тарелке (вылизанной дочиста) лежал смятый листок из блокнота. Наверное, Джоди писала.

Я развернул страничку и показал Эмбер.


ЭСМЕ ГОВОРИТ ДЕТИ БУДУТ ДИФИКТИВНЫЕ


Эмбер наморщила нос:

– И что это значит?

Я пожал плечами.

– Эта Эсме действует мне на нервы, – объявила сестра, опять смяла бумажку и бросила в мусорное ведро под раковину. – Всезнайка. Ундервуд какой-то.

Она выговорила не то слово. Почему-то это меня умилило. Словно я защитил ее или чем-то помог. Паука там убил или перенес тяжелый груз.

– Вундеркинд, – поправил я.

– Ну да, ну да, – надулась она. – Тебе лучше знать. Я ведь за тобой повторяю. Вот и попадаю впросак.

А ведь было время, сестрица мне в рот смотрела. Правда, мы и тогда ссорились. Как-то схватились из-за карандашей. Эмбер пошла и пожаловалась маме.

– Карандаши мои, – не уступал я.

– Ну дай ей хоть один.

Я и дал. Белый.

Здорово придумал, казалось мне. Но Эмбер и не собиралась реветь. Взяла карандаш, бумагу, спокойно села в уголке. И нарисовала сахар, соль и снег.

Элвис во дворе разлаялся как бешеный. Послышался шум подъезжающей машины.

– Это дядя Майк, – взвизгнула в соседней комнате Джоди.

Эмбер выскочила из комнаты набросить что-нибудь на плечи.

Пикап и остановиться как следует не успел, а Джоди и Элвис уже водили вокруг него хоровод. Дядя Майк выбрался наружу с упаковкой пива под мышкой, осмотрелся. Мы его с февраля не видали, еще снег землю покрывал. Дядя тогда придрался, что мало дров в поленнице. Хорошо, в дом не зашел.