– Нет, – ответила она. – Твой отец сказал, ты вернешься, ты просто поехала… проветриться, – выговорила она, будто не помня значения слова. Я посмотрела на отца, который упорно глядел в пол. Неужели он догадывается, куда я ездила?
– Это была случайность, – сказала я матери, стараясь говорить как можно спокойнее. – Я подумала, здорово будет научиться плавать и удивить Джеймса, когда он вернется. Но меня унесло течением. В другой раз буду осторожнее.
– Надо везти тебя в больницу, – перебил папа. Мать встревоженно посмотрела на него, будто он хотел меня украсть.
– Мы сами съездим, – сказала я. – Я знаю, как ты ненавидишь больницы.
Я улыбнулась, чтобы ей стало легче. Или это я опять делала хорошую мину при плохой игре – видишь, мама, я здорова? Мне было неловко за свою вспышку за ужином, меня поддерживало обещание Джеймса вернуться. Шесть недель я как-нибудь выдержу. Джеймс вернется, и мы будем вместе. Мы победим Программу.
Мать снова обняла меня, и я вздрогнула от боли в руке.
– Ох, прости, – засуетилась она. – Я так рада, что с тобой все в порядке. Не могу… Не могу еще и тебя потерять.
У меня заныло сердце. Я вспомнила, как много недель мать плакала после смерти Брэйди, как запил отец, и как они кричали друг на друга. Я утешала мать, как могла, но вскоре горе от потери брата захватило меня почти целиком, и единственным человеком, которому я могла довериться, стал Джеймс.
– Со мной все в порядке, мам, – сказала я непринужденно, удивляясь, как легко лгать. – Не стоит волноваться.
Она с явным облегчением кивнула. Я обошла машину – папа уже сел за руль, подняла здоровую руку и помахала на прощание. Отец задом выехал с дорожки, ободряюще улыбнувшись матери, но как только мы выехали на улицу, папа искоса поглядел на меня.
– Слоун, – негромко начал он. – Я знаю, что ты не плавать пробовала. И я хочу знать, намерена ты это совершить или нет. Надо мне звонить в Программу, чтобы твоя мать не потеряла последнего ребенка?
– Папа…
– Не лги мне, – сказал он устало и совсем без гнева. – Мне нужна правда. Лжи я сейчас не вынесу.
– Я ничего не стану с собой делать, пап. Я… не смогла.
Он смотрел на дорогу. Мы уже подъезжали к больнице.
– Спасибо.
Я смотрела на папу, вспоминая, каким веселым он был, когда мы с Брэйди были детьми. Как он водил моего брата на фильмы для взрослых, хотя тот еще учился в средней школе, а мне в утешение покупал мороженое. После смерти Брэйди отец сильно сдал и постарел. Трагедию он пережил с трудом, и порой мне казалось, что меня он едва замечает. Разве что проверяет иногда, дышу я или нет.
