В этот вечер в окно громко забарабанили: пришел вестовой из управления милиции. Братьев растормошил Василий Алексеевич.
…В темноте невнятно бормотали ручьи. Лавр поежился, плотнее замотал шарф: тает, а все равно холодно.
В стороне от дороги тявкнула собака, пахнуло дымком. «Белый Яр, — определил Аргентовский. — Надо разведку послать». Не успел распорядиться, как зацокали копыта и на взмыленных конях подскакали разведчики Помазкина.
— Товарищ комиссар, бандитский обоз через Глинский мост направился в сторону Падеринки, — доложил командир группы.
— Подробнее, — попросил Аргентовский.
— Старик сказывал: вышел ко двору, корова у него телиться должна, слышит — брички тарахтят. Глянул из подворотни — около десятка подвод и верховые при них. Конных немного.
— Сколько?
— Человек пятнадцать, может, чуток поболе.
«Значит, двигаются тем же курсом, только другим берегом, — прикинул Лавр. — Да, Климов как в воду глядел. Васька Шпон в самом деле «квартиру» сменил. В кремлевские леса подался. Что же делать? Вернуться к Глинскому мосту?.. Время упустишь… Как переправиться на другой берег?»
Не громко, но так, чтобы все слышали, комиссар спросил:
— В отряде рыбаки есть?
— Есть, — отозвалось несколько голосов.
К Лавру протиснулся здоровенный детина. Лица его Аргентовский не разглядел, но по островерхой папахе узнал новичка — Сизикова. «Молодой, а бородища окладистая, рыжая, как у попа… — И сразу же — другая мысль: — Надо позаботиться о внешнем виде милиционеров».
Детина откашлялся в кулак, сказал простуженным басом:
— До германской, товарищ комиссар, я с отчимом весь Тобол излазил, почитай, до самой Белозерской. Ночь-заполночь каждую заводь, маломальскую тропку найду.
— Скажи: лед еще крепкий? Если лошадей переправлять, выдержит?
— Поглядеть, стало быть, надо, — детина потеребил бороду. — Попробую с шестом пройти, тогда ответствую.
— По коням! — скомандовал комиссар.
Будоража деревенских собак, отряд стремительно промчался по улице. На крутом берегу спешились. Аргентовский сошел вниз и остановился перед промоиной. За спиной послышался густой бас бородатого милиционера:
— Бочажина неширокая, товарищ комиссар. Сажени две, не боле. Пару жердей и — там.
— А лошадей как?
— Что-нибудь соорудим. Деревня-то, поди, лесная…
Разобрали загородку ближайшего к реке стожка, бросили жерди через промоину, и несколько человек осторожно двинулись по льду к противоположному берегу.
— Лед выдержит! — раздалось оттуда несколько голосов.
