На берегах Дуная | страница 57
Настя встряхнула Тоню за плечо:
— Пойдем на перевязочный пункт.
Тоня нехотя поднялась. Рота уже скрылась за черным гребнем. Там, где только что бежали стрелки, стояли пушки. Они куда-то стреляли.
Командный пункт генерала Алтаева располагался на двугорбой высоте, склоны которой совсем недавно золотисто пламенели ровными рядами виноградников, а сейчас были сплошь черные, избитые и развороченные страшной силой взрывов снарядов и бомб. И только в одном месте, на самой вершине южного холма, чудом уцелел маленький участок — метров тридцать в длину и немного меньше в ширину — не тронутого войной, стройного, на высоких кольях, нежного и хрупкого виноградника. Этот одинокий живой островок среди моря разрушений и смерти привлекал взоры всех, кто видел его. Еще в то время, когда за этот клочок земли зацепились передовые подразделения гвардейцев и гитлеровцы обрушили на них всю силу своей артиллерии и авиации, никто из советских солдат не вырыл ни одного окопчика в винограднике. Позже, когда все вокруг было черным-черно от воронок, а советские пехотинцы продвинулись вперед и их место на высоте заняли артиллеристы, кусок виноградника ревниво охранялся воинами. Его стороной объезжали танкисты и артиллерийские упряжки, на нем не ставили — хотя с военной точки зрения место было самое удобное — ни пушек, ни пулеметов. Так и остался он живым напоминанием о мирной, трудовой жизни, мечты о которой владели в то время умами многих миллионов людей.
Алтаев всматривался в дымное поле боя, временами отводя взгляд на уцелевший виноградник. Там, впереди, по такой же, как и на высоте, изрытой и развороченной земле ползали приземистые, со стороны неуклюжие и малоподвижные танки, перебегали редкие, удивительно редкие, пехотные цепи, в одиночку и небольшими колоннами двигались артиллерийские упряжки, тягачи, автомобили. И над всем этим сплошным движением висело хмурое, задымленное небо с тусклым, словно померкшим, солнцем. А движение на земле все нарастало и убыстрялось. Тысячи людей, сотни машин и повозок, казалось, перемешались, перепутались, заблудились и делают совсем не то, что нужно. И только опытный глаз военного в этом беспорядочном, суматошном перемещении людей и машин среди частых, не прекращающихся на всем пространстве взрывов мог увидеть и понять ту четкость и организованность, которая на военном языке называется взаимодействием и которая составляет главную заботу всех командиров, начальников штабов, офицеров и генералов.
