- Я приготовлю завтрак на дорогу.
- Постарайтесь что-нибудь попроще, у нас нет времени.
Кофе, омлет, тушенка, молоко - на все ушло двадцать минут. Пора собираться.
Одежда. Книга - одна.
С рюкзаком я вернулся на кухню. Ножи - обязательно. В порядке конверсии мне их смастерил один пациент. Уверял, что космическая сталь. Острые - невероятно. Трехслойная кастрюля.
Ну, залезай же...
Через четверть часа, обескураженный, я не собрал и половины желаемого. Невозможно.
- Петр Иванович, ну зачем вы это берете? В любом случае, мы все вывезем, не сейчас, так потом.
Вывезем. Куда? Где мой дом? Виноградник, пусть крохотный? Чемодан - вокзал - Россия.
- Позовите остальных, Александр Борисович. Сухой паек получать.
Термос - пять литров кофе с коньяком, - я вручил Нимисову. Отказаться он не решился. Кое- какие пустячки захватили Олег с Аркашей. Осталось так много всего - сковороды, котел, кастрюли...
Холод, дождь и ветер разбудили дрожь. Ничего, разойдусь и согреюсь.
Сзади, замыкающим, шел Олег. Не позавидую тому, кто захочет подкрасться.
Серо-коричневый Желчуг варикозной веной выбухал из русла. Мостик трепетал над ним, как бельевая веревка на заднем дворе.
Шествие стало.
- Погодите, я первый, - Юра двинулся по полотну.
Ударил ветер - резко, жестоко, мост приподнялся, щелкнул, изгибаясь, пастушьим кнутом, и - разорвался.
Пологой дугой падал Юра в Желчуг. Его желтая нейлоновая куртка то исчезала, то вновь показывалась средь пенных потоков. Я бежал вдоль берега, стараясь не потерять ее из виду, далеко отстав от Олега. Сброшенный им на ходу рюкзак попал под ноги, и я упал, распоров о камень вытянутую руку.
Теперь и мне пора снять рюкзак.
Когда я поднялся, все стояли на берегу. Юру выбросила река, круто поворачивающая здесь на восток.
Олег с Нимисовым делали искусственное дыхание, бестолково, неслаженно.
Я заменил Олега - Нимисов, как-никак, имел отношение к медицине. Врач- психолог. В Москве в подземных переходах дипломов много...
Дыша за Юрия, я следил за его зрачком, надеясь, что сузится, оживая. Сердце не запускалось. Три толчка - вдох, три толчка - вдох. Еще и еще.
Бесполезно. С самого начала бесполезно. Он умер еще в реке, похоже, ударился головой о подводный камень, и течение несло безжизненное тело.
Мы переглянулись с Нимисовым.
- Кончено, - остановился я.
- Да, смерть необратима, - Нимисов поднял руку, помогая встать.
- Неужели вы не можете ничего сделать? - Олега трясло от бессильной ярости.
