– Я наблюдал за тобой, – продолжает Панчо. – Ты работаешь с золотыми рыбками. А на моё представление придёшь?
– Да, но…
– Меня легко найти, Стен. Любого спроси, подскажут. Приходи завтра на шоу, а после ещё поговорим.
Он поворачивается, уходит. Дети выдыхают и снова начинают галдеть.
– Панчо Пирелли! – шепчет один малыш. – Я видел настоящего Панчо Пирелли!
– А почему он наблюдал за тобой, Стен?
– Не знаю, – отвечает Стен. – Понятия не имею.
– Он самый великий артист!
– А мы думали, он давно умер.
– Мой папа рассказывал, что его съели.
– Съели? – Стен опешил. – Кто?
– Рыбы его, кто ж ещё? Ну, значит, не съели. Пожевали и выплюнули.
– Говорят, он стареет. И его скоро съедят, если не поостережётся.
Стен в недоумении, но отвечать на его вопросы уже некому – дети разбежались, чтобы похвастаться родным и друзьям, что они целую минуту стояли рядом с великим Панчо Пирелли.
Достоевски любуется рыбками. Молодец, парень! Выбрал так выбрал! Красотки! Он долго нахваливал Стена, но вдруг осёкся.
– Ты слышал, что я несу? – с удивлением спросил он. – Восторгаюсь золотыми рыбками! Ещё три дня назад мне бы такое во сне не приснилось! А тебе?
Стен пожимает плечами.
– Нет, пожалуй, – соглашается он.
– Ты странный, – говорит Достоевски, всматриваясь в лицо Стена.
– Я?
– Ты, кто ж ещё. Ты, малой, на меня как-то… влияешь, что ли… – Он лихо вскрывает бутылку пива и пьёт большими глотками.
За день небо раскалилось, как огненная печь, но вот оно начинает темнеть, густеть… Достоевски говорит, что «Утиную охоту» и прочие мелкие аттракционы с наступлением сумерек проще закрыть – всё равно никакого дохода. По вечерам народ ищет острых ощущений и ярких огней. Люди хотят визжать на «Музыкальном экспрессе», орать и выть на «Американских горках», шарахаться от призраков в «Доме с привидениями», обмирать от ужаса у «Стены смерти». Они хотят кружиться и кружиться – до умопомрачения, хотят падать камнем и взмывать в небо. Душа их просит разгула, жирных бургеров и пряных соусов.
Достоевски сидит на ступеньке автоприцепа. Рядышком сидит Стен. На небо как раз выкатывается луна: она освещает ярмарку, и огни становятся ярче, а музыка громче – разливается во всю ширину ночи.
Стен рассказывает о встрече с Панчо Пирелли.
– Значит, верно, – бормочет Достоевски. – Он вернулся.
– А что у него за шоу? – спрашивает Стен, но Достоевски качает головой.
– Лучше сам, своими глазами увидишь. Прямо завтра и сходи.
– Он говорил со мной, мистер Достоевски.
