— С вами все в порядке, Тэлфер-мемсагиб?
Свист кнута стих, и возле нее появился Тэм, оттолкнув управляющего в сторону.
— Не трогай ее.
Тэм помог Софи сесть.
— Давай, дорогая, вдохни поглубже. Поднимайся.
Хотя ярость его еще не остыла, Софи прочла на лице мужа раскаяние. Все еще тяжело дыша, он помог ей подняться на ноги и отвел на веранду складской конторы, где усадил на стул. Пострадавший рабочий тут же убежал. Софи зарыдала. Управляющий принес горячего сладкого чаю.
— Моя жена не вполне понимает, что тут к чему, — сказал ему Тэм. — Она не осознает тяжести преступления этого рабочего. Может, ты ей объяснишь?
— Это очень плохой человек, — кивнул управляющий. — Он из криминального племени. Никому из них нельзя доверять. Тэлфер-сагиб — добрый человек, дал им работу, но они продолжают совершать дурные поступки, это у них в натуре. Он курил, хотя это запрещено. Это очень тяжкое преступление. Он мог сжечь весь склад, а потом нам пришлось бы иметь дело с лесным пожаром.
— Вот именно, — произнес Тэм. — У меня были все основания приказать его выпороть, а так он отделался парой ударов моего кнута. Но лучше сразу наказать нарушителя, чтобы такие же, как и он, хорошенько подумали, прежде чем закуривать свои мерзкие сигареты в рабочее время.
Софи изумленно глядела на них обоих, потрясенная жестокостью их слов. Хотя Тэм сожалел, что грубо с ней обошелся, он не испытывал никаких угрызений совести по поводу высеченного кнутом человека. То же самое можно было сказать и об управляющем. Ведь по их мнению несчастный не заслуживал ничего, кроме презрения, поскольку он стоял настолько ниже на социальной лестнице, что в их глазах был почти что недочеловеком.
Закрыв глаза, Софи постаралась не думать о том, как часто тут происходит подобное. Она очень надеялась, что это единичный случай. Тэм и управляющий ушли осматривать штабеля древесины, приготовленной к торгам, оставив женщину пить чай в одиночестве.
Когда они с Тэмом наконец собрались уезжать, Софи, сев в седло, старалась не морщиться от боли, которую причинял ей ушиб.
Вернувшись в лесное бунгало, она попросила удивленного Хафиза приготовить ей в спальне большое корыто горячей воды.
— Я понимаю, это звучит странно, — сказала она со страдальческим видом, — но у меня все тело затекло после поездки верхом.
Тэм удалился в контору дописывать ежедневные отчеты. Софи погрузилась в корыто и лежала, впитывая тепло всем телом, пока вода не остыла. Розовая и разомлевшая, женщина вылезла из корыта и оделась в свободную шелковую пижаму Тэма. Индийцы правильно поступают, облачаясь в жару в просторную одежду. Небо уже окрасилось золотистыми лучами заката, тени деревьев вытянулись через весь двор.
