— Да, — ответила Кларри. — Времена, когда пришлые работали за еду и крышу над головой, давно прошли. Теперь мы должны позаботиться о тех людях, которые у нас уже есть. Нужно дать им пристойное жилище, обеспечить здравоохранение, наделить земельными участками, чтобы они могли выращивать себе пропитание. Мы должны организовать школы для их детей — и они захотят остаться здесь и растить потомство — следующее поколение сборщиков чая.
— Как по мне, звучит вполне разумно, — вмешалась Тилли. — Такое горе царит в этих ужасных лагерях…
— Ты не знаешь, о чем говоришь, девочка, — резко оборвал ее Джеймс. — Ты здесь без году неделя. А ты, Кларри, судя по всему, начиталась душещипательных историй в социалистической английской прессе. Ты бы лучше направила свою энергию на защиту британских интересов Индии, за счет которой мы здесь живем.
— Мы живем за счет индийского чая, — возразила Кларри.
— Ты рассуждаешь, как…
Джеймс не договорил.
— Как кто? — сверкнула Кларри темными глазами. — Как местная?
— Ты сама это сказала, не я.
— Достаточно, — произнес Уэсли. — Мы не потерпим оскорблений. Мы выполнили то, о чем ты нас просил, — доставили тебе Тилли в целости и сохранности, а теперь, Кларисса, мы уходим.
Он пошел за Аделой, заревевшей, когда ее стали забирать от терпеливого пса, которого она держала за хвост.
— Моя собачка!
Кларри с сожалением взглянула на Тилли.
— Прости нас. Береги себя.
Тилли хотела броситься и обнять ее, поблагодарить за все, что Кларри для нее сделала, но она была обескуражена внезапно вспыхнувшей ссорой и напугана строгим замечанием Джеймса. Она не стала провоцировать его, чтобы не усложнять ситуацию еще больше. Чувствуя себя несчастной, Тилли стояла и смотрела, как ее друзья забрали свою дочь, сухо попрощались и ушли.
После их ухода Джеймс успокоился.
— Прости меня, дорогая, за то, что был резок. Все дело в этой женщине. Она умеет довести до белого каления. Мой безмозглый кузен у нее под каблуком и больше не в состоянии разумно вести дела в чайном производстве. Он был весьма дальновидным бизнесменом, но теперь попал под ее влияние, и эмоции у него на первом месте. Но эмоции затуманивают разум, им нет места в коммерции. Наша главная обязанность — блюсти интересы своих пайщиков и обеспечивать платежеспособность компании.
— А как же рабочие? — отважилась спросить Тилли. — Разве забота о них не входит в твои обязанности?
Джеймс строго взглянул на нее, но ответил без злости:
