— Ага! Щас! Ты совсем не интересуешься жизнью домочадцев! Я, между прочим, на прошлой неделе закончил Байрона на языке оригинала!
— В картинках? И на какие деньги ты спорил, что сможешь это сделать?
— Между прочим, — встряла в разгорающуюся пикировку Анна Петровна, — несмотря на форму, по сути Дима прав. Большинство редко бывает право. Толпой хорошо пожары тушить. А пища для души всегда индивидуальна. Ее надо выбирать в узком коллективе. А лучше вообще одному.
— Ну конечно! — поморщился зять. — Вы же у нас известная оригиналка! Всегда возвышаетесь над стадом!
— Кто тут у нас возвысился над стадом?!
Анна Петровна даже вздрогнула от неожиданности. Дочь стояла в дверях, уперев руки в бока, взгляд и тон не предвещали ничего хорошего.
— Что за боевые действия ты сегодня устроила на кухне, мама? Весь стол и даже пол в муке! Я же много раз просила — не затевай никаких глобальных пиршеств! Мы не будем на Новый год устраивать никаких вечеринок. Праздник должен быть праздником! Он не должен превращаться в тяжкую повинность по готовке вечером и уборке утром! Предупреждала ведь, что мы с Толей и друзьями пойдем в ресторан!
— Я тоже пойду в ресторан! — отметился сын. — Только без вас!
— Что? — обалдела Рита. — В какой еще ресторан?
— Да не напрягайся, пошутил я. Мы с ребятами к Костяну пойдем, у него тоже родители в кабак отваливают. Квартирка у них поменьше нашей, но атмосфера попроще. Во всяком случае, за невымытый стакан к высшей мере не приговаривают.
— У бабушки нахватался? «Высшая мера за невымытый стакан!» Это в ее духе. Так что ты громила сегодня на кухне? — без перехода обернулась дочь к Анне Петровне.
— Господи! Я же все убрала!
— Ты, наверное, как обычно, без очков убиралась. Смирись уже с тем, что ты постарела и без очков обходиться не можешь. Мало ли что они тебе не идут, что они тебя старят и все такое! Мам, тебе шестьдесят с лишним, пора уже правде в глаза посмотреть! Сиди дома, отдыхай на пенсии. Твоя кипучая деятельность только мешает. Что ты там опять готовила?
Анна Петровна постаралась унять вдруг бешено забившееся сердце и как могла твердо и спокойно ответила:
— Я готовила тесто. Завтра ко мне придут гости. Я хочу испечь для них пирожки.
— Гости? — недоуменно подняла брови Рита. — Сколько?
— Пять человек.
— И кто такие? — недовольно подал голос с дивана Анатолий.
— Это мои друзья. Мои и Елены Сергеевны. Завтра годовщина ее смерти.
Анатолий саркастически хмыкнул, мол, чего еще ожидать от выжившей из ума старухи.
