Старшина второй статьи Шарапов вначале одергивал его, а потом махнул рукой и заявил:
— Когда надоест потеть, сам поймешь, что надо делать.
Шарапов родился в Ленинабаде, на Сыр-Дарье и, конечно, легче переносил жару.
Никита пытался заговорить с Вахидом о ночном происшествии, но командир катера стоял за штурвалом с таким видом, будто его совсем не интересовало, кем окажется утопленник. Он так и сказал Никите:
— Мы свое дело сделали, а дальше и без нас разберутся... Несите службу, матрос Кошевник.
Опять «несите службу»! Днем-то уж, кажется, чего беспокоиться: и гак все видно... А потом ведь не каждый день попадаются утопленники...
Буксирный пароход отошел от Фирюзевара, стал медленно пересекать реку. За ним покорно потянулись трюмные баржи.
Теперь часовой по заставе сосредоточил внимание на буксире и баржах.
Из-за острова на большой скорости вылетел пограничный катер. Догнал транспорт и пристроился рядом.
Часовой повернул бинокль в сторону пристани. Там уже стояла досмотровая группа во главе с офицером.
Начальник отряда полковник Заозерный никого не принимал. Он сидел в своем кабинете за огромным столом, обтянутым зеленым сукном.
Перед Заозерным лежала оперативная карта. Чтобы она поместилась на столе, полковник убрал чернильный прибор и слегка потеснил бронзовый бюстик Дзержинского. Этот бюстик ходил с полковником всюду вот уже двадцать с лишним лет. Его преподнесли ему друзья по шахте «Комсомольская». Есть такая в Донецком бассейне. Преподнесли в тот самый день, когда после событий на озере
Хасан и Халхин-Голе он первым изъявил желание поехать на границу по комсомольскому призыву. С тех пор Заозерный не расставался с подарком.
Стоял бюст Дзержинского на тумбочке курсанта Заозерного в пограничном училище. Потом украшал его холостяцкую квартиру на одной из застав Тираспольского пограничного отряда. Прошел с Заозерным всю войну: держал оборону возле Николаева, высаживался с десантом в Крыму, шел в наступление под Севастополем и в январе сорок пятого года вышел на старую государственную границу в районе Тавроге, Литовской ССР. Взял его Заозерный с собой и в военную академию, которую окончил уже после войны, а потом — во Львов, Батуми, Измаил — всюду, где приходилось служить,— и, наконец, поставил в своем кабинете здесь, на южной границе...
Полковник потер виски, чтобы прогнать усталость.
Заключение судебно-медицинского эксперта мало что дало. Кое-где обнаружена кровь яркокрасного цвета. Такой цвет крови приобретается в случае отравления некоторыми функциональными ядами и зависит от присутствия оксигемоглобина. Однако яркокрасная кровь бывает и при сильном охлаждении. А неизвестный долгое время пробыл в воде.
