Граница затаилась.
Прошел день, другой, но все было спокойно, и усиленные наряды не замечали ничего подозрительного.
Майор Серебренников опять собирался на фланг отряда и, чтобы успеть до отъезда закончить дела, пораньше пришел в штаб. Он придвинул к себе настольный календарь. Уставился серыми, немигающими глазами на исписанный убористым почерком календарный листок. Много, очень много предстояло сделать сегодня. И, конечно, прежде всего вызвать Бородулю. Он взял слово «Бородуля» в кружок. Потянулся к телефону.
— Дежурного по отряду,— загудел он. — Дежурный?.. Майор Серебренников. Бородулю ко мне. — Нажал на рычажок и сразу отпустил: — Коммутатор?.. Пожарского... Несите документы, лейтенант.
Опять постучал по рычажку:
— Спишь, коммутатор!
В дверях показался капитан с интендантскими погонами.
— Разрешите, товарищ майор?
Серебренников кивнул и положил трубку:
— А я как раз хотел вам звонить.
Интендант сел на диван, прямо на солнечные зайчики. Они легко вспорхнули и стали ощупывать его нарядный китель.
— Слушаю,— сказал Серебренников.
Интендант, не вставая с дивана, придвинулся ближе к столу.
— Хочу посоветоваться.
— Давайте,— согласился Серебренников, что-то записывая на календарном листке.
Капитан сказал:
— Зашел меж солдатами разговор: бабка у одного верующая. Сам слышал.
— Ну и что?
— Как что? Вот я решил прочесть лекцию на атеистическую тему. А то все говорят: сторонюсь воспитательной работы.
Серебренников положил ручку и с любопытством посмотрел на капитана. Интендант сидел важно, боясь пошевелиться, чтобы не помять отутюженные стрелочки на брюках. В руках мял свернутую трубочкой тетрадь.
— Значит, лекцию? — переспросил майор с плохо скрываемой иронией.
— Ну да. Лекцию.
— Бабка верующая?
Верующая.
— Безобразие?
— Конечно, безобразие,— капитан говорил серьезно.
В кабинет вошел молодой лейтенант с голубой папкой. По знаку майора встал рядом с ним, делая вид, что не прислушивается к разговору. Но Серебренников спросил у него:
— Если бабка верует — безобразие?
Лейтенант не был подготовлен к вопросу.
— Почему — безобразие? Вот моей тетке семьдесят лет и тоже верует. А так — замечательная.
Капитан хотел возразить.
Серебренников жестом остановил его:
— Лекция, конечно, не помешает. Только я знаю другой способ атеистической пропаганды. Эффективнее.
Интендант насторожился.
— Нужно все церкви передать в ведение КЭЧ[6].
Брови интенданта поползли вверх:
— Почему КЭЧ?
— Развалятся! — убежденно сказал Серебренников и выдвинул средний ящик стола. — Вот, полюбуйтесь: это всё заявления. Штукатурка обваливается. Стекла не вставлены. Половицы прогнили. А здесь, с вашего разрешения, ассенизационный узел третью неделю не действует!..
