Я вообще не очень-то люблю детёнышей. Конечно, они относятся к представителям нашей породы с гораздо большей симпатией, чем взрослые, но это всё сопровождается непременным желанием потискать тебя и потрепать за уши, чего я терпеть не мог. Однако, я хорошо знал, что расположить к себе взрослого проще всего, если завоевать внимание его ребёнка. Поэтому я привстал, высунул, на сколько смог, язык (хозяева почему то считают это проявлением добродушного настроения), и принялся вилять всем телом.
«Я думаю, лучше его не трогать. Вдруг он заразный.»
«Ну что ты, мама! Посмотри, какой он чистенький. И с ошейником, и с жетоном. Наверное, он просто потерялся. Ты потерялся, да?»
Я энергично закивал в ответ. Хозяева знают, что мы способны понимать из речь — ну, не все, конечно, только самые умные особи, вроде меня.
«Вот видишь, мама! Он потерялся. Давай поможем ему вернуться к своему хозяину, а пока мы ищем, пусть поживёт у нас.»
Самка принялась бурно возражать, приводя различные не слишком убедительные доводы, а когда это не помогло, просто схватила ребёнка в охапку и уволокла прочь. Детёныш успел помахать мне на прощание, а я смотрел ему в след, и снова уселся на своё место, только когда они скрылись в конце перехода.
Я стал ждать. Терпеливо ждать — это то, что лучше всего умеют немногочисленные оставшиеся представители нашей породы.
Прохожие спешили мимо, по-прежнему почти не обращая на меня никакого внимания, Некоторые бросали мне кусочки еды, я принимал их с показной благодарностью, поскольку совсем не был голоден. Да и, откровенно говоря, пища хозяев, хотя она и съедобна для нас, за редким исключением кажется мне невкусной. Не подумайте, что я привередничаю. Некоторое время после побега из питомника я в одиночку скрывался на свалке, и есть в то время мне приходилось самые настоящие отбросы, иначе бы я попросту умер с голоду. С тех пор я прекрасно знаю, что качество пищи гораздо важнее, чем вкус.
«Ну-ка, а кто это тут у нас?»
Я поднял глаза, отвлёкшись от грустных воспоминаний. Ещё одна самка, на этот раз без детёныша.
«Как ты тут оказался? Сбежал?» — я отрицательно мотаю головой.
«Потерялся?» — двойной кивок в ответ.
«Как тебя зовут? Скажешь мне свою кличку?»
Я не могу ей ответить. Не только потому, что лишь немногие из нас способны пролаять неприятные, скрежущие звуки речи хозяев, и я к числу этих счастливцев не отношусь. Дело совсем в другом — у меня нет клички. Клички бывают только у обитателей питомников и домашних. А я — вольный. У нас не клички, а
