Крепкие пацаны, лет по тридцать.
– О чем они говорили в машине?
– Не помню.
– Хочешь жить, вспомнишь.
– Солидный все время смотрел на часы. Я понял, что они боятся опоздать на рейс. Их там должен был встретить какой-то мужик.
– Где там?
– Не знаю. Наверное, туда, куда они летели. Но само место они не называли.
– Произносили имя встречавшего?
– Кажется, сказали, что их встретит человек Дыбы. Больше ничего не помню.
– Багаж у них был?
– Нет. Когда они возвращались из дома на Остоженке, в руках седого был потрепанный чемоданчик. Но он его выбросил в урну.
– Как выглядел чемоданчик?
– Сильно потрепанный. У моей бабки такой в кладовке лежит…
Больше Кудрявого ни о чем не спрашивали, и он понял, что остался один. Очень хотелось, чтобы ослабили веревки на запястьях, но боль от побоев еще не прошла, и открывать рот он побоялся.
Трасса Киев – Москва.
Район города Брянска.
17 ноября. 2010 года.
Александр Прокопьевич Круг любил машину и умел водить ее мастерски. И сейчас, сидя за рулем, получал удовольствие от бесшумного и надежного двигателя, от руля, который реагировал на каждое едва заметное движение водителя, от комфорта просторного салона. Саратов уже трижды предлагал сменить его за баранкой, но Круг только ухмылялся и прибавлял скорость.
– Что, Ванька, очко играет? – Спросил он у друга, сидевшего рядом на пассажирском сидении.
– Не могу сказать, чтобы мандраж меня пробирал, но все как-то слишком странно… – Ответил майор и широко зевнул. За шесть часов дороги его разморило, но уснуть так и не удалось. Конечно, он волновался.
– Чего тебе странно? Слишком много денег за один боевой вылет? Или боишься – собьют?
– Да причем тут это? Мы же с тобой не первый год в небе. Всякое бывало. Странно другое. Слишком все таинственно. Ну, сам посуди. Почему Дыбенко просил лететь через Москву и сам забронировал нам билеты от Шереметьева? Почему посоветовал мобильные отключить? Я уж не говорю о командующем… Шмытко мужик нормальный. Боевой генерал, чего от него таиться. Да и потом он наш начальник.
– Он мой начальник. А твой начальник я, – поправил Круг друга.
– Хорошо, твой. И тебе не показалось это странным? Что-то здесь, Саня, не так.
– Думал я об этом. Но министру виднее. Да и президент, видно не возражает. Тогда что нам волноваться?
– Нашему президенту все до лампочки. Свалил на женщину работу, а сам кабанчиков постреливает.
– Юля справится. Она и не в таких передрягах бывала. Даже в тюрьму ее сажали. Мне свояк рассказывал. Он тогда начальником следственного изолятора работал. Тимошенко, когда в камеру Лукьяновского СИЗО посадили, есть отказывалась. Думала, Кучма ее отравит. Она его делишки на солнышко выставила, а такого не прощают.
