– Жалко мужика. Интересно, как на него эти гады вышли?
Тимофей хотел ответить, что ничего об этом не знает, но перед тем как открыть рот, заглянул через плечо водителя на панель управления. Стрелка спидометра дрожала возле отметки сто семьдесят:
– Не слишком ваш хлопец увлекся, дорога-то скользкая?
– Санько свое дело знает, – усмехнулся Снегирь.
Они переехали мост через Днепр и вырулили на Старо– Обуховское шоссе. Тимофей смотрел в окно, стараясь понять, где они находятся. Но днепровские дали, как и купола киевских соборов, растворял туман из дождя и мокрого снега.
– Куда мы едем? – Поинтересовался москвич.
– Ко мне домой в Конча Заспу. Слышал про такое местечко?
– Слышал. Там дачки всех ваших олигархов. Ты один из них?
– Не задавай лишних вопросов. Сядем за стол, я тебе сам про себя все расскажу. А ты мне пока опиши свои фронтовые подвиги. Игорь рассказывал, что тебя под Баку ранило…
– Чего описывать? Война везде война. – Поморщился Тимофей: – Убивают люди друг друга и еще этим гордятся.
– Убивают не только на войне. – Вздохнул Снегирь: – Что же, ты думаешь, Азербайджан падет?
– Уверен, что нет. Вот вам пример нормальной человеческой логики. До войны Баку и Ереван чуть ли не смертельные враги, а пришла Аль-Каида, встали рядом и дерутся вместе. И религия не помешала, и прежняя вражда.
– Азербайджану еще тогда повезло. Алиев был мудрый мужик, и сынок его тоже. Да и теперь президент с головой. От хозяина многое зависит… Вот и приехали.
Водитель пультом открыл стальные ворота, и они медленно закатили на участок. Дом Снегиря оказался под стать его могучей фигуре – двухэтажный, из красного кирпича с широкой парадной лестницей. Водитель выскочил из машины и раскрыл дверцы.
– Хороший домик, – улыбнулся Тимофей.
– Ничего, не жалуюсь. – Согласился хозяин: – Но здесь есть и покруче.
– Например, у госпожи Тимошенко?
– У Юли? Смеешься? У нее по сравнение с моим – хибарка. Юля никогда понтов не любила. У нее и квартирка, как у большинства киевлян в типовом доме. Не выносит она показухи. Да и расслабляться в апартаментах у нее времени нет. Она трудоголик. Я ее больше тридцати лет знаю, и все эти годы она работает по двадцать часов в сутки. Не пойму, как организм выдерживает. С виду воробушек, а внутри сталь…
Тимофей почувствовал, что, заговорив о Тимошенко, он затронул неведомые струны в сердце Снегиря, и решил от дальнейших вопросов воздержаться.
В холле их встретил молодой человек. По росту и выражению лица Тимофей тут же определил, что видит наследника.
