Василий поморщился.
– Как мента ни называй, он все равно мент.
В другой раз реплика супруга могла привести к очередному семейному конфликту на «национальной почве». Они частенько начинались с подобного пустяка, перерастая в глобальные претензии русских к эстонцам, и наоборот. Но сегодня Кристина думала о своем, поэтому спорить не стала:
– Он не мог пронюхать про снотворное?
– Откуда? Ты же к домашнему врачу за рецептом не обращалась?
– Я сделала все, как ты сказал.
– Тогда чего беспокоишься?
– Он точно что-то выведал. Иначе не спрашивал бы меня про ночные кошмары.
– Я же тебе говорил, этот чухонец вовсе не прост.
– Хочешь еще кофе?
Василий не хотел, и она убрала чашку и протерла стол. В наведении порядка в доме для большинства эстонских хозяек есть нечто ритуальное. Каждая вещь должна стоять на своем месте, а поверхности шкафов и столешниц сиять чистотой. Кристина не была исключением. Осмотрев плоды трудов своих и удовлетворившись увиденным, она снова уселась напротив мужа.
– Теперь все зависит от Каи.
– Ты можешь говорить о чем-нибудь другом?
Муравин пересел в кресло и включил телевизор. Кристина присела в соседнее кресло:
– Не могу. Как ты думаешь, когда он ее допросит?
– Уверен, он уже с ней разговаривал.
– Не мог. Кая с сестрой в Хельсинки.
Он убрал звук:
– Вот как? Это плохо. И когда она уплыла?
– Сегодня утренним паромом.
– Жаль, а то выложила бы ему полный набор, да еще в красках.
– Да, Кая девочка разговорчивая. А вот из Хейно слова не вытянешь. Он настоящий эстонец.
– Как твой Пыдрила….
– Оставь Яана в покое. Он правильно тебя уволил. Я бы сделала то же самое. Кстати, что с работой?
– Там тоже требуют знания чухонского языка.
– Естественно. Ты живешь у нас уже пятнадцать лет и, кроме слова «курат», ничего по-эстонски не запомнил. И то потому, что хуже черта у нас ругательств нет.
– Почему не запомнил? Мне еще слово «ёёбик» очень нравится. Только чухонцы могли так обозвать соловья.
– Это вам, русским, везде мат слышится. А по мне слово «ёёбик» звучит весьма поэтично…
– Не доставай меня, дорогая. А то разбудишь во мне зверя.
– Ты не зверь, а бездельник. За те семь лет, что мы вместе, я бы любую собаку по-эстонски понимать выучила. А ты не поддаешься, потому что не желаешь напрягать мозги. Я вообще начинаю подозревать, что у тебя в голове нечто совсем другое…
Василий возмутился:
– А кто все придумал?
– Ты. Но меня удивляет твое спокойствие. Капитан может упрятать нас за решетку, а тебе все до лампочки.
