Ураган для одуванчика | страница 52
– Так и будешь сидеть за столом всю ночь? – спросила Элис, покончив с посудой и уборкой кухни.
Вельт посмотрел на жену и поднялся:
– Ложись, я сейчас приду.
Она кивнула и удалилась. Вельт проводил взглядом могучие бедра подруги жизни, заглянул в детскую, где спали его девятилетний сын и семилетняя дочь, и плотно прикрыв к ним дверь, поспешил в спальню. Жена уже лежала в постели в длинной кружевной рубашке. Вельт присел на кровать и понял, что его мужское естество дозрело. Он медленно разделся, приоткрыл одеяло и, задрав подол ночной рубахи, поцеловал супругу в живот:
– Повернись на бочок, чтобы я на тебя не наваливался.
– Арво, наверное, уже нельзя? – забеспокоилась Элис.
– Я аккуратненько, чтобы Илло не тревожить.
Жена протяжно, как корова в стойле, вздохнула и отвернулась к стенке. Вельт лег рядом, погладил ее необъятные бедра и, мысленно попросив прощения у будущего сына, осторожно приступил к делу. Трудился не спеша, но упорно и прилежно, как делал всякую работу, за которую брался. И завершил ее так же достойно, громким победным ревом. Отвалившись на спину, некоторое время лежал, глядя в потолок. Потом неожиданно выпалил:
– Курат, но зачем им это?
– Арво, ты о чем? – сонно пробормотала супруга.
– Об этих Муравиных. К чему убивать, если она их кормила?
Элис зашевелилась и повернула к нему голову:
– При чем тут Муравины?
– Спи, женщина, это я так, сам себе, – ответил Вельт и заботливо укрыл супругу одеялом.
Комиссар Курт Гроссе вошел в свой рабочий кабинет, преисполненный гордостью за любимую команду. Мюнхенская «Бавария» один матч у «Челси» выиграла, а второй, на поле соперника, свела к ничьей. Что может сравниться с радостью победы, особенно когда эту радость разделяют тысячи земляков-единомышленников. Надо отдать должное комиссару, он и в столь эмоциональном процессе, как поддержка команды, на стадионе и в других общественных местах, где собирались фанаты, содействовал порядку и по возможности не допускал вспышек злобы и насилия. Его профессиональная выдержка и понимание психологии зачинщиков хулиганства не раз предотвращали беду. Во всех остальных проявлениях Курт от других фанатов отличался едва ли. На трибунах он размахивал флагом и орал наравне со всеми, горланил в английских пабах и голландских пивных хвалебные оды футболистам «Баварии» и хлестал пиво не меньше других. Получив достойную эмоциональную разрядку, комиссар мюнхенской полиции вернулся на работу, полный сил и энергии.