Грузчик выкатил чемоданы Литхен на автостоянку. Василий указал ему на свое транспортное средство, тот сгрузил чемоданы рядом на асфальт и укатил.
Берта презрительно ткнула пальцем в его видавшее виды Ауди-80:
– Мы поедем на этом?
Василий утвердительно кивнул.
Она продолжала разглядывать его авто:
– У тебя, Васька, дрянная и маленькая машина.
– Какая есть, – нехотя согласился Муравин.
– Скверно. Гордиться тут нечем.
– Мы недавно привели в порядок дом, и на новую машину денег не осталось.
– Ты кто по жизни – лентяй или неудачник? – поинтересовалась немка, не без сарказма наблюдая, как ее чемоданы громоздят на крышу подержанного авто.
– Не хуже других, – обиделся Василий, но тон сохранил вежливый.
По дороге Берта внимательно смотрела в окно, и все, что она видела, вызывало у нее живой интерес. Муравин старался его удовлетворить, ни на секунду не забывая – он везет гору чужих чемоданов на крыше. Ехал осторожно, особенно на крутых поворотах.
– Это Таллинн? – спросила Берта.
– Это его окраины. Мы скоро выедем на наше шоссе, и город закончится.
– Жуткая дыра ваш Таллинн.
– Неправда! Старый город у нас очень красивый. Особенно сейчас, под Рождество.
– Его я не видела, а то что вижу – дыра.
– Мы с вами еще съездим в центр. Уверен, вам понравится.
– Мне? После Мюнхена! Ты бывал в Мюнхене?
– Не довелось.
– Туземец. Мюнхен это Мюнхен. А Таллинн это дыра.
– Чем же так хорош ваш Мюнхен?
– Мюнхен – столица Баварии, Васька. У нас один проспект, как весь ваш Таллинн. Мюнхен широкий город, в нем есть пэрспектива. Я выросла на Волге, и мне нужен простор.
Василий осторожно пересек железнодорожный переезд и свернул на трассу. По краям дороги потянулись перелески и редкие хуторки, обсаженные ельником. На живописных полянах кое-где лежал снег. Ручейки, наполненные зимними дождями, набухли и превратились в реки. Берта оживилась:
– А тут мило. Эстонская природа скромна, но трогательна.
– Хоть здесь не ругаете.
– Васька, я никогда ничего не ругаю. Запомни это. Я только констатирую факты. Вот сейчас за окном прэлестно, а Таллинн – дыра.
– Я вам покажу настоящий Таллинн, тогда и скажете.
– Ты, вижу, патриот своего Таллинна? Хорошо, покажешь.
До поселка Мустикат они добирались на полчаса дольше обычного. Кристина, набросив на плечи платок, встречала их у калитки.
– С приездом, фрау Литхен. Хорошо долетели?
– Что, милочка? Говори громче. После полета у меня заложило уши.
Муравин немного удивился. Он с немкой беседовал тихо, и она не переспрашивала.
