Ерожин сидел в кабинете мрачнее тучи:
– Ты чего, опять спать улегся? – Выпалил он вместо приветствия.
– Пробки, Петр Григорьевич… Тосол закипел. Полтора часа от Смоленской тащился.
– На метро надо ездить. – Проворчал Ерожин, но его голос уже не звучал столь сурово: – Садись, в ногах правды нет. Сейчас Волков зайдет. У нас есть проблема, ты должен помочь. – Бросил он Глебу и снял трубку внутреннего телефона: – Тимофей, господин директор сыскного бюро изволил явиться. Чеши ко мне…
Волков вошел так быстро, словно стоял за дверью:
– Привет, Глеб. Ты нам очень нужен.
– Я уже понял. – Без особого энтузиазма отозвался Михеев.
– Не скули, свояк. Государству надо помогать. Нечего только за бабки работать, патриотизма побольше. – Пристыдил подполковник.
– Патриотизм хорошо, но кушать хочется. У меня семья.
– Деньги дело наживное… Давай, Тимофей, излагай задачку. И не стой, сядь тоже.
Волков уселся на краешек кресла и быстро заговорил:
– Глеб, я был на фирме Арнольда. Кстати, она теперь принадлежит твоей подопечной Лиле. На фирме я встретил мужика, который сидел в квартире Хромова в тот момент, когда ты общался с ним по телефону.
– Значит, есть свидетель, что жены в квартире не было? Я же докладывал… Она только зашла в подъезд и тут же вышла.
– Тебя никто не подозревает в брехне. Слушай и не перебивай. Вмешался Ерожин.
Волков посмотрел на одного родственника, затем на другого, чуть улыбнулся и продолжил:
– Да, отсутствие Хромовой теперь факт доказанный свидетелем. Но у меня к тебе, Глеб, другая просьба. Я узнал от секретарши, что у Хромова есть близкий друг еще со школы. Это Вениамин Некрасов. Он владеет тренажерным залом на Чертановской улице. Это по соседству с тобой. Запишись к нему, походи недельку. Покачайся на тренажерах, и посмотри, что эта за птица. Поскольку ты сосед, твое появление у него подозрения не вызовет. Мы пока не хотим его вызывать.
– А в чем вы его подозреваете? Что мне смотреть?
– Не знаю. – Признался Волков: – Хочется иметь об этом мужике побольше информации.
– А я крайний… – Сделал вывод Глеб: – Ладно, товарищи начальники, но учтите, тренажеры денег стоят.
– Я тебе давал триста баксов на Клязьму. Что, все истратил? – Напомнил подполковник.
– Не все, стольник остался.
– Вот и трать его. Истратишь, придешь. Я, между прочем, тебе не казенные, а свои бабки дал. Понятно, свояк?
– Куда понятнее. – Вздохнул Михеев.
– Тогда чеши к себе, а вечером посети господина Некрасова.
Глеб поднялся:
