– Поел по-человечески, и настроение совсем другое. Слава, – запоздало представился зам начальника гаража.
Мужчины познакомились и пожали друг другу руки.
– Ну, мужики, выкладывайте чего нужно. – Разрешил Сысоев.
«Журналисты» переглянулись.
– Вы помните Кадкова, который умер в больнице? – Начал Сергей.
– Вспомнил уже. Мне товарищ Злобин сказал по телефону, с чем вы в архив пришли. Много через нас уголовной сволочи прошло. Но напряг умишко и въехал. Склероза пока нет.
«Товарищ Злобин»… Как тому типу подходит его фамилия», – подумал Беньковский, вспомнив угрюмого архивариуса: – Скажите, Слава, кто нес охрану в ночь, когда умер Кадков?
– Я и нес. – Ухмыльнулся Сысоев: – Я знаю, что вас интересует. Но предупреждаю заранее, фамилий не получите.
– Каких фам… – Возник было Сергей, но получив под столом ботинком Беньковского по ноге, осекся.
– Хорошо, давайте без фамилий. – Улыбнулся Андрон Михайлович: – Но с фамилиями будет дороже.
– Не дороже башки. – Возразил Слава: – Значит, приехали под утро двое. Один остался возле меня, второй зашел.
– Сколько второй пробыл? – Напрягся Андрон Михайлович.
– Не могу сказать, я перед тем, кто со мной остался, навытяжку стоял, минута годом тянулась.
– Хорошо, фамилий можете не говорить, но чин назовите. Ведь это было ваше начальство. Тот кто вошел, подполковник?
– Смеетесь? – Оскалился бывший охранник.
– Почему смеюсь? – Притворился удивленным москвич.
– Полканов ночью к нам не пускают. Поднимай выше.
– Генерал?
– Уже теплее. Все, больше ни слова: – Сысоев налил себе полфужера водки и залпом выпил: – И имейте в виду, где выплывет, от всего откажусь.
– Не выплывет, – пообещал Беньковский и положил под фужер Сысоева сто долларов: – Спасибо, Слава, ты мне очень помог. А генерал Грыжин давно на пенсии и бояться его тебе нечего.
– А вы откуда знаете? – Вырвалось у бывшего охранника.
– А этого я тебе не скажу. Так что же генерал такого сделал, что Кадков копыта отбросил?
– Он ничего не делал. Только шептал ему что-то.
В полночь «Красной Стрелой» Андрон Михайлович выехал в Москву. В фирменном поезде имелось СВ, и путешественник мог спать без помех. Засыпая, он видел прекрасные темные глаза Нади Ерожиной и ее белокурые волосы. Один локон, остриженный парикмахершей Лизой, он незаметно подобрал и отдал ювелиру, чтобы тот упрятал его в золотой медальон. Этот медальон влюбленный шантажист днем носил в нагрудном кармане на сердце, а к ночи надевал на шею.
* * *
Пока Андрон Михайлович путешествовал, Волков вызвал его на повторный допрос, но тот, естественно, не явился. Майор послал Маслова лично вручить повестку свидетелю и доставить того на Петровку. Маслов дома Беньковского не застал и позвонил в соседнюю квартиру. Медная табличка оповещала, что здесь живут Волгины. Открыла седенькая старушка в длинном плюшевом халате.
