– Не сможешь без своей работы. Ты у меня чумной.
Люба потрепала мужа по волосам и улеглась на нижнюю полку. Вагон мерно покачивало, и они не заметили, как уснули…
– Подъезжаем. – Проводница приоткрыла дверь и зажгла в купе свет. – Туалет закрою. Санитарная зона через полчаса. Просыпайтесь, голубки.
После лесной тишины Москва оглушала, путала шумной автомобильной каруселью. Глеб пер сквозь толпу огромный рюкзак, а Люба с трудом поспевала за ним с двумя корзинами.
– Машина нужна? – преградил путь усатый частник.
– Сколько?
– Это куда ехать.
– В Чертаново.
– Тыща.
– Спятил?
– Пятьсот.
– Триста.
– Сотенку набрось. Туда в пробках бензина больше нажжешь, – жалобно торговался усач.
– Хрен с тобой.
С трудом пробившись на проезжую часть к обшарпанному «жигуленку», Михеев скинул рюкзак и вздрогнул от перезвона своего мобильного.
– Глеб, вы где? – услышал он в трубке голос Аксенова.
– В частника грузимся. Мы на Ярославке.
– Я же за вами Диму выслал. «Фольксваген», в номере три семерки, – возмутился тесть. – Стойте и ждите.
– Поездка отменяется. Нас встречают, – огорчил Михеев усатого.
– Я из-за вас клиентов потерял, – проворчал тот и побежал назад к вокзалу.
– Что происходит, Глеб? – забеспокоилась Люба.
– Твой папочка за нами транспорт послал.
Он не успел договорить, как рядом с визгом притормозил микроавтобус. Из кабины выскочил коренастый крепыш.
– Ты Михеев? А рыжая – жена?
– Жена, жена, – отозвалась Люба, сгибаясь под тяжестью корзин. Голову она прикрыла платком, но рыжий локон из-под платка выбивался, и Дима его отметил.
– Все точно. Поехали.
– Как ты нас узнал? – спросил Глеб, с трудом проникая в чрево иномарки.
– Иван Вячеславович твой рост описал. Такую дылду за версту видно… Да и масть жены сходится.
Через заднюю дверь Дима в секунду забросил вещи, и вот они уже несутся по Садовому кольцу, вцепившись руками в спинки кресел.
– Ну ты и даешь! – восхищенно выдохнул Михеев, молотя макушкой по потолку салона.
– Нормально. Тебе, Глеб, в двенадцать часов надо быть на Чистых прудах. А сейчас половина десятого. Вам еще разгрузиться и перышки почистить. Так что времени в обрез, – со свистом обгоняя поток, сообщал Дима.
– Начинается… – вздохнула Люба.
– Что – начинается? – не понял Михеев.
– Москва начинается, вот что, – пояснила она и отвернулась к окну.
Дима умудрился подать микроавтобус задом почти в подъезд их чертановской башни.
– Тебя ждать? Или на свою сядешь? – поинтересовался водитель, подтаскивая корзины с дарами к лифту.
