– Факт знакомства отца Марины с депутатом Думы проверили? – поинтересовался Ерожин.
– Обижаете, Петр Григорьевич. Конечно, проверил. Подполковник Строков с Логиновым действительно земляки и давние друзья. Он дал дочке в дорогу письмо к народному избраннику. Здесь Колесников, понимая, что его слова легко проверить, не врет. Но отеческую ли заботу проявил деятель к девушке, или у него к ней возник иной интерес, история умалчивает.
– Подруги, знакомые, сослуживцы у Марины были? По документам я этого не понял.
– Наши ребята обошли с ее фотографией все злачные места. Я предположил, что, приехав в столицу, девица кормилась проституцией. Но подтверждения не получил. Ни шлюхи, ни сутенеры ее не признали, а среди этой публики у нас полно осведомителей.
– Тимофей, скажи честно, ты сам уверен в вине Колесникова?
– Абсолютно. Этот тип родную мать зарежет и глазом не моргнет. Хотите на него посмотреть – можем еще раз привезти на допрос, – предложил майор. Ерожин отрицательно покачал головой:
– Касайся дело заурядного уголовника, твоих улик было бы достаточно, но в данном надо заполучить мотив. Тогда мы были бы застрахованы на все сто.
– Согласен, но как это сделать? Марина нигде не работала и вела закрытый образ жизни.
– Оформляй командировку и чеши в Пермь. Там-то у нее подруги остались, Понюхай, может, она с ними переписывалась или те в Москву к ней наведывались. Надо покопать в ее садике. Авось что и выплывет.
– Слушаюсь, товарищ подполковник. Разрешите завтра вылетать?
– Сегодня, майор, если есть рейс.
Ерожин улыбнулся и убрал дело Колесникова в ящик письменного стола. Волков направился к двери, но на пороге остановился:
– Вашу просьбу я выполнил. Николай Иванович Грыжин для своего отъезда авиалиниями не пользовался.
– Спасибо, Тимофей, ты мне очень помог.
В семь часов вечера Ерожин вышел из управления едва живой. Но несмотря на усталость, настроение у него было прекрасное. Надя по телефону сообщила, что она с малышами и матерью завтра возвращается в Москву. Надо бы выспаться и прибраться перед приездом жены. Но Петр Григорьевич сегодняшнюю программу еще не выполнил.
Мечтая о постели, он поехал на Фрунзенскую набережную, к тестю. Подполковник обещал старшему другу разобраться со странностями в поведении его сына и решил получить информацию о последнем разговоре беглеца с Аксеновым из первых рук. Езда по вечерней Москве требовала особых нервов. Но Ерожин научился использовать автомобильные пробки во благо. В пробках он думал. Весь день Петр Григорьевич чувствовал, что забыл какую-то мелочь. Мысль об этой мелочи пришла во время разговора с Грыжиным и касалась судьбы сыскного бюро.
