– Что будем делать с парнем?:– покончив с макаронами, повторил Суворов.
– Ты когда в дорогу? – в свою очередь поинтересовался Петр Григорьевич.
– Не позднее полуночи. Надо заехать домой, умыться и к восьми в управление, – прикинул криминалист.
– Надя, подложи Гришке добавку, если у тебя осталось, – заметив, как сын отлавливает последнюю макаронину в пустой тарелке, попросил Ерожин и повернулся к Суворову: – Не знаю, Вит я. Оставляя его в Москве, мы таким образом отправляем Гришу в бега. Если об этом станет известно следователю, Сиротин уверится, – преступник – наш сын.
– Гриша, вы прямо как сын полка, – не выдержала Надя. – Уж больно странно звучит «наш сын» из уст двух мужиков.
– Надюша, подожди. Нам сейчас не до шуток, – пристыдил жену Ерожин.
Надя кивнула в знак согласия и больше реплик не вставляла.
– Думаешь, я не понимаю? – сказал Суворов, отвечая на рассуждения Петра Григорьевича. – Я это понимаю. Именно в бега. Но рисковать боюсь.
– Ты надеешься, пока парень отсидится, мы с тобой правду-матку раскопаем. Так? – Петр Григорьевич проследил, как Гриша принялся за добавку, и подмигнул Наде.
– Именно так, Петя. Мы должны правду-матку, как ты говоришь, раскопать, – подтвердил Суворов.
– А ты представляешь, как мы будем работать? – спросил Ерожин и сам ответил: – Работать мы будем подпольно. Никто не даст отцу и отчиму вытаскивать их чадо официально. На любые наши доказательства станут смотреть как на ловкую фальсификацию. Мы стороны заинтересованные, и нам веры нет. Мне в этом случае даже легче, я частное лицо. А ты работающий криминалист. И знаешь, от кого сейчас зависит судьба этого парня?
– От нас, – выпалил Суворов.
– Нет, Витенька, судьба нашего чада зависит от барышни-практикантки из Ленинграда. Вот с кем тебе предстоит разобраться, – Ерожин посмотрел в глаза криминалиста, стараясь понять, осознал ли тот его слова.
Виктор Иннокентьевич осознал. Он по дороге много думал на эту тему, но ничего путного придумать не сумел.
– Если мы решим, что Гриша останется, ты найдешь, где ему пожить? – спросил Виктор Иннокентьевич.
– Не пожить, а спрятаться, – уточнил Петр Григорьевич. – У меня Гришу не спрячешь. Ерожин у Ерожина! Хорошенькое укрытие. Надо подумать. – Подполковник стал перебирать знакомых или друзей, к кому можно было бы с такой просьбой обратиться.
– Я знаю, – сказала Надя.
– Что ты знаешь? – не понял Петр Григорьевич.
– Такое место. – Если бы Ерожин наблюдал в этот момент за своей женой, он бы увидел, как покраснели ее щеки. Но подполковник думал о проблемах Гриши.
