Но перемены в характере Шуры происходили по другой причине. Шура часто спускалась к Волге и, усевшись на скамеечку лодочного причала, возвращалась в памяти к тому июньскому вечеру. Но осенью у воды холодно и на пристани не посидишь.
В июне маленький Лешенька был еще с ней. Невестка Нина сдавала экзамены и зачеты. В тот вечер они остались вдвоем с внуком. Алексей уехал в очередную командировку. Он закупал стройматериалы для своей фирмы и разъезжал много. Вечер стоял теплый, и Шура запомнила закат. Солнце опускалось за степь кроваво-красным шаром. В те дни на душе женщины было легко. Открыв Петру Ерожину свою тайну, Шура избавилась от изнуряющего страха, что томил ее много лет. А потом Петр телеграфировал, что преступницы на свете больше нет и Шура совсем успокоилась. Поэтому, когда Стенька принялся остервенело брехать, она спокойно уложила Лешеньку в кроватку и вышла в сад. У калитки стояла девушка. Шура помнила, как поразилась ее красоте. В свете красного заката белые волосы незнакомки отсвечивали розовым, а загадочные темные глаза мерцали из-под черных бровей. Шуре почудилось, что она видит фею из сказки.
– Кого-нибудь ищете? – приветливо улыбнулась Шура.
– Вы Александра Васильевна Ибрагимова? – строго спросила девушка.
Шура вздрогнула. Эту фамилию она давно не слышала и старалась забыть.
– Меня действительно зовут Александрой Васильевной. А Ибрагимовой я звалась при первом замужестве, и это было очень давно. Теперь я Ростовцева.
– Я приехала издалека, чтобы на вас посмотреть, – медленно проговорила блондинка и остановила на Шуре вгляд своих удивительных темных глаз.
– Меня вы знаете, а я вас нет. – Шура почувствовала, как у нее холодеет сердце.
– Я – Надежда, считаюсь Аксеновой, – продолжая рассматривать Шуру, представилась девушка. – Но вам известна моя настоящая фамилия.
Шура подбежала к калитке, открыла ее и, бросившись перед молодой красавицей на колени, обхватила ее ноги.
– Прости меня, девочка. Я всю жизнь казнила себя. Что я теперь могу изменить?! Ну хочешь убей. Я заслужила.
У Шуры началась истерика. Надя попыталась поднять женщину, но та продолжала рыдать, вцепившись в ее платье.
– Хватит. Перестаньте. Я сейчас уйду, и вы больше меня никогда не увидите. Я должна была поглядеть в ваши глаза, – сказала Надя, пытаясь освободиться.
Наконец Шура справилась с собой, поднялась и, обняв Надю за плечи, сказала:
– Куда ты пойдешь на ночь глядя? Останься хоть до утра. – Надя осталась и прожила в домике над Волгой чуть ли не месяц.
