– Куда столько?! Ты назвал гостей? – закричала Надя, впуская в квартиру мужа.
– Какие гости?! Я тебя вечность не видел, – возмутился Ерожин.
– По-моему, ты вчера до поездки к своему Грыжину, все успел… – кокетливо сказала Надя, унося на кухню цветы и продукты.
– Ты считаешь все?! – искренне изумился Ерожин.
– Мне так показалось, – улыбнулась Надя и, обхватив Петра Григорьевича за шею, повисла на нем, болтая ногами. Ерожин обнял жену, нашел губы и долго не мог оторваться. Потом, не снимая плаща, отнес Надю на тахту, аккуратно опустил и стал сбрасывать с себя одежду. На пол полетели плащ, твидовый бизнес-пиджак, сорочка. Брюки спали сами собой. Оставшись в галстуке, Ерожин почувствовал запах дыма и, покрутив головой, сказал:
– У нас что-то горит.
– Мои отбивные! – закричала Надя и, спрыгнув с тахты, помчалась к плите.
Ерожин слышал, как она сбросила шипящую сковородку в раковину, как, причитая, открыла окно. Вернувшись в комнату перепачканная сажей, Надя горестно сказала:
– Я так старалась…
– Ничего, еды у нас полно. Не переживай, – успокоил Ерожин.
– Какой ты смешной, ты ведь в галстуке, – вздохнула Надя и ушла в ванную.
Ерожин содрал с себя галстук, сходил на кухню и закрыл там окно. Дым вышел, остался только слабый запах гари, а в раковине лежала сковородка с обуглившимися темными коржиками, называвшимися раньше свиными отбивными. Петр Григорьевич надел халат, взял сковородку и вместе с содержимым вынес к мусоропроводу. Надя не успела отмыть с себя сажу, а стол уже был накрыт. Розы стояли в вазе, и бокалы поблескивали в ожидании шампанского.
Выйдя из ванной и обнаружив столь разительную перемену, она воскликнула:
– Когда ты успел?!
Ерожину нравилось, как любимая выражала ему свое восхищение, и он самодовольно заулыбался:
– У нас же сегодня праздник.
– Ты догадался? – обрадовалась Надя и извлекла из шкафа длинное вечернее платье. – Тогда я переодеваюсь.
Пока она занималась своим туалетом, Петр Григорьевич открыл шампанское и спросил:
– Мне тоже переодеться?
Надя засмеялась:
– Если ты собирался спать с дамой в галстуке, то ужинать можешь в халате. Важно, чтобы я тебе нравилась. Ты мне нравишься в любой одежде.
– А ты мне больше всего нравишься без нее, – горестно сообщил Ерожин и разлил шампанское.
– Что я тебе могу на это ответить, старый нахальный кобель, – покачала головой Надя.
Они подняли бокалы. Хрустальный звон пробежал по комнате и медленно погас. Глядя на Ерожина своими темными и счастливыми глазами, жена спросила:
