Надо было принять энергичные меры, чтобы парализовать всякие попытки в этом отношении. Я предложил предоставить в правлении общества место одному из командиров саперных батальонов, с правом голоса в заседаниях. Предложение мое было принято, и командир 14-го саперного батальона таким путем подробно ознакомился со всеми делами и обстановкой предприятия. Саперы посылались в мастерские трамвая для ознакомления с техническими деталями дела.
Как только стало известно, что забастовка решена уже окончательно, в определенный день послан был соответствующий наряд саперов во все парки. Команды в стройном порядке прибыли по назначению за час до начала обычного движения вагонов. Собравшиеся забастовщики пытались было помешать открытию движения, даже успели испортить несколько вагонов; но после нескольких арестов движение открылось беспрепятственно.
Публика удивлена была лишь тем, что вагон сопровождали три сапера, вожатый, кондуктор и часовой, вместо двух гражданских трамвайных. Одновременно с этим забастовщикам было объявлено, что все, кто не желает работать, могут получить расчет.
* * *
В Киеве было очень много работы по таким вопросам, в которых я не был достаточно компетентен. К таковым принадлежало водоснабжение города из артезианских колодцев, тесно связанное с холерной эпидемией и мерами по борьбе с нею. В двух случаях я удостоился даже особой благодарности населения за успешно принятые мною меры.
Один из притоков Днепра, Росс, ежегодно затоплявший громадную площадь пахотной земли и садов, был, по моему ходатайству в Петербурге, углублен и с тех пор не беспокоил наводнениями. Обнаженная почва оказалась занесенной таким илом, что плодоносность ее превзошла всякие ожидания. Когда я покидал Киев, депутация от населения поднесла мне трогательный благодарственный адрес. Наибольшую же благодарность заслужил мой чиновник Григоренко, обративший мое внимание на это обстоятельство и взявшийся с большой энергией за проведение улучшений.
* * *
В другом случае мне пришлось стать на сторону крестьян против крупного землевладения, поддерживаемого бюрократией.
В течение многих десятков лет громаднейшее имение Балашова по Днепру округлялось, в результате чего масса крестьянских усадеб превратилась в так называемые «садки», оказавшиеся в условиях, сходных с осажденными.
У них не было свободного выхода ни к воде, ни на большую дорогу; скот беспрестанно попадал на помещичью землю, в чужой лес, посевы и прочее. В течение 40 лет крестьяне ходатайствовали, чтобы их переселили куда-нибудь на окраину балашовских владений, но безрезультатно. Дело это было в руках исключительно недобросовестных управляющих, которые на такой обмен не соглашались, а Балашову объясняли его в виде каких-то каверзных и назойливых требований обнаглевших крестьян, которые ни под каким предлогом удовлетворению не подлежат.
