Последние слова были произнесены таким тоном, что сразу же возникала мысль о самопожертвовании.
— Зачем это тебе? Я поеду один.
— Если страдать, то вместе! Это не доставит удовольствия ни нам с тобой, ни тете Эйде… Но надо же выполнить свой долг!
— Я хотел уберечь тебя от огорчений. Она была так груба с тобой в последний раз!
— Я не обращаю на это внимания. Возможно, ей это доставляет удовольствие.
— Ты так снисходительна, дорогая! Я ведь знаю, что она тебе совершенно не нравится.
— Кому может понравиться тетя Эйда? Сомневаюсь, что ее кто-нибудь когда-нибудь любил…
— Старые люди всегда вызывают только жалость.
— Мне чужда сентиментальность!
— Это, очевидно, женская черствость.
— Возможно. Мы всегда смотрим на вещи реалистически. Я жалею больных, немощных стариков, если это приятные люди. Иное дело — отношение к тем, у кого в двадцать лет был плохой характер. В шестьдесят такие особы превращаются в мегер. Нельзя же их жалеть только за то, что они состарились.
— Согласен. Что ж, если хочешь, поедем вместе.
— Я ведь выходила за тебя замуж, чтобы делить с тобою радости и печали. Тетушка Эйда явно относится ко второму. Привезем ей цветы, коробку конфет с мягкой начинкой, пару занимательных журналов. Предупреди директрису о нашем приезде.
— Мисс Паккард?
— По-моему, ее фамилия звучит именно так.
— Надеюсь, наша поездка окажется приятной.
— Хотелось бы, чтобы она сопровождалась каким-нибудь интересным приключением!
— Что за странные фантазии!
— Чудесно было бы кому-нибудь помочь, спасти жизнь, но я понимаю, что все это досужие мечты…
Глава 2. Неужели это ваше несчастное дитя?
Название местности «Санни Ридж» свидетельствовало о том, что тут должен быть некий солнечный хребет. На деле перед их взором предстало совсем другое: скучная и унылая равнина, которая порождала бы уныние, если б не огромный сад, который окружал особняк, где ютились престарелые. Здесь было много тенистых уголков и большая крытая веранда. Она была покрыта густым плющом, как и сам дом, навевавший спокойствие всем своим добротным викторианским видом.
На их звонок появилась молодая женщина в нейлоновом халатике. Проводив их в небольшую гостиную, она сообщила, что должна предупредить об их приезде мисс Паккард:
— Она сейчас к вам спустится… Ее задержала мисс Карвей, которая снова проглотила наперсток…
— Как ей это удалось? — не удержалась Таппенс.
— Она может шутить таким образом!
Таппенс задумалась. Ей трудно было представить, чтобы кто-нибудь добровольно так развлекался: мало удовольствия, когда наперсток проходит по пищеводу…
