Она помолчала, глядя на меня серьезными карими глазами; между бровями залегли крошечные морщинки.
— Стивен привез Николь сюда. А что ему оставалось делать, он же здесь работает. Пока им строили дом, они жили у нас. Ты даже не представляешь, что здесь творилось! Карл был с Николь так вежлив, словно они посторонние. Реджис поначалу почти не разговаривал ни с ней, ни со Стивом. Все это было так неловко… Я честно пыталась сделать все, чтобы она чувствовала себя как дома, но она ощетинилась — ежик да и только, не подойдешь. Мел, бедняжка, пару раз попалась под горячую руку, а миссис Дю Барри, которая просто молится на Карла, так она от нас едва не ушла! Не желала выслушивать приказания от Николь. Ужас, сплошной ужас!
— Да уж, пожалуй. — Я сочувствовала Брон, которая металась между ними всеми в попытках сохранить мир в семье.
— Стив-то, само собой, был на седьмом небе, дай ему Бог счастья, — говорила она. — Ник первое время все к нему ластилась, особенно при Карле. — Она понизила голос. — Ты знаешь, по-моему, она хотела показать Карлу, что он потерял, расставшись с ней. Когда они со Стивом переехали в собственный дом, нам всем полегчало. Реджис меньше брюзжал. Да и со Стивеном они, слава Богу, помирились. Но последнее время… Я вот все дума… Айрис, как ты думаешь, Стив действительно с нею счастлив?
— Я здесь слишком недавно, чтобы об этом рассуждать. — Я еще не оправилась от собственной эмоциональной травмы, и мне вовсе не хотелось, чтобы меня втягивали в чьи-то еще дела. Брон вздохнула.
— Да, наверное. Но мне как-то не по себе.
Я и правда ей сочувствовала, но ведь Николь, должно быть, тоже ощущает эту всеобщую неприязнь к себе? А вдруг она страдает от одиночества, но слишком горда, чтобы это показывать? Ведет она себя, конечно, вызывающе, но почему бы не попробовать прорвать эту стену обороны — вдруг с ней можно подружиться. Если она откажется, можно в любой момент бросить это занятие.
Я решила, что для того, чтобы побеспокоить Николь в ее собственном доме, нужна очень уважительная причина. За пару дней до нашей с Карлом поездки на Ниагару я поднялась на ее крыльцо и, чувствуя какую-то дрожь в коленках, нажала кнопку звонка. Николь открыла дверь и удивленно встала на пороге, вытирая руки, испачканные в муке; увидеть меня она явно не ожидала.
— Доброе утро, Николь. Я не помешала? — Я старалась говорить как можно любезнее.
— Айрис! — сказала она. — А я тут… я лепешки делаю.
