– Да, пожалуй, – ответил Давенпорт, и его губы сжались в тонкую угрюмую линию. – Хотя обычно мне не приходится приукрашивать истинный ход событий.
Она махнула рукой.
– Самое вероятное, что вы напились до бесчувствия, ввязались в драку на кулаках и свалились в придорожную канаву, откуда я, в своем беспредельном великодушии, вас вытащила.
Граф хихикнул в ответ.
– Ну, это совсем не великодушно. И кроме того, маловероятно, поскольку я стоек к спиртному.
– Все мужчины считают себя стойкими к спиртному, – вздохнула Хилари. – Но, к несчастью, лишь немногие из них оказываются правыми на этот счет.
Он не обиделся на ее замечание, а просто ответил:
– Не имеет значения. Я придумаю какую-нибудь историю, которая их устроит.
– До тех пор, пока ваша история не затрагивает мою честь, меня не особенно волнует, что именно вы им скажете. Но мне нужно знать заранее, чтобы я могла вам подыграть.
Он приподнял брови:
– Стало быть, вы готовы лгать моим родным и близким? Что ж, это ободряет.
Хилари нахмурилась, испытывая какое-то скользкое чувство вины. Не то чтобы ей нравилось лгать, но, к сожалению, это стало ее второй натурой. Когда у нее еще были подруги, всегда возникал неловкий вопрос, почему она никогда не приглашает их провести лето в Ротем-Грейндже. Нет, конечно, она охотно гостила в домах других девушек, а если никаких приглашений не предвиделось, умудрялась незаметно ускользнуть домой одна. Порой ей так хотелось, чтобы рядом был хоть кто-то, с кем она могла поделиться этой стороной своей жизни в полуразрушенном имении Деверов. Кто-то, кто мог бы ее понять. Однако картина того, как подруги отвернутся от нее, едва узнав о том, что она жила в доме, готовом вот-вот рухнуть ей на голову, с двумя грубыми, неотесанными братьями, в которых не было ничего от джентльменов, маячила перед ней слишком угрожающе.
В конце концов подруг она все равно потеряла. Когда единственной связью между ними было учебное заведение, а потом эта связь исчезала, становилось почти невозможно поддерживать прежние отношения.
Словно следя за ходом ее мыслей, Давенпорт спросил:
– У вас есть друзья в Лондоне? Вам наверняка будет приятно возобновить с ними знакомство.
– О да, конечно, – пробормотала она. – Я знаю многих дам, которые в прошлом были ученицами в академии мисс Толлингтон. Смею предположить, что я найду немало добрых друзей, как только доберусь до Лондона.
Она пыталась придать своим словам больше оптимизма, но это оказалось непросто. Что, если эти дамы станут избегать ее потому, что она согласилась на место учительницы в академии мисс Толлингтон? Или миссис Фаррингтон начнет распространять слухи о том ужасном случае, свидетельницей которого она стала вчера в Грейндже? Хилари не хотелось даже думать об этом.
