– Может быть, ты захочешь завтра прокатиться со мной на машине?
При слове «машина» глаза мальчика тут же загорелись, и он посмотрел на мать таким жалобным и молящим взглядом, что у нее не хватило духа отказать.
– Хорошо… Если завтра Рафаэль не передумает. Возможно, он устанет или…
– Я не устану, – ледяным тоном оборвал он ее.
– Но ведь ты идешь на прием вечером, – напомнила она.
Сэм живо представила Рафаэля с какой-нибудь блондинкой, после любовных утех с которой он проберется в дом под утро, как нерадивый подросток, потрепанный, с пробивающейся щетиной.
Рафаэль покачал головой и усмехнулся, словно ему удалось прочитать ее мысли.
– Я не устану, – повторил он.
Он уже вышел из кухни, когда Сэм, кое-что вспомнив, последовала за ним:
– Возьми ключ от входной двери.
Рафаэль протянул руку, и их пальцы соприкоснулись. Сэм словно током ударило – она тут же отдернула руку. Ключ со звоном упал на пол. Сгорая от стыда, она молниеносно нагнулась, подняла ключ и отдала Рафаэлю, избегая его взгляда.
Наконец, к ее величайшему облегчению, он закрыл за собой дверь. Сэм развернулась и перевела дух. Она должна держать себя в руках в присутствии этого мужчины, иначе к концу недели она очутится на грани нервного срыва.
Вечером, лежа в постели, Сэм услышала гул мощного мотора и посмотрела на часы, не веря своим глазам. «Рафаэль вернулся домой еще до полуночи?» – удивилась она. Домой… С какой легкостью она подсознательно смирилась с тем, что он поселился в ее доме.
Чувствуя себя глупым подростком, но не в состоянии сопротивляться порыву, она вскочила, подошла к окну и незаметно отодвинула занавеску. Ее сердце бешено колотилось. Рафаэль еще не вышел из машины, и она увидела, как он крепко сжимает руль. У Сэм появилось странное ощущение, что он представляет, будто руль – это ее шея. Наконец он открыл дверцу своего элегантного автомобиля и вышел.
Она затаила дыхание. На Рафаэле был смокинг. Верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, а развязанный галстук-бабочка залихватски болтался на шее.
Он захлопнул дверцу и, к ее удивлению, прислонился к машине, спрятав руки в карманах пиджака и скрестив длинные ноги. Рафаэль выглядел очень одиноким. Сэм почувствовала себя шпионом или соглядатаем. Она проклинала свое сердце за то, что его защемило от боли при виде этой сцены.
Сэм настолько была потрясена тем, что Рафаэль вновь появился в ее жизни, что не задумывалась о том, какой, наверное, это был для него шок, когда он узнал о существовании сына. «Он никогда мне не простит», – пронеслась в ее голове мысль.
